Он покачал головой:
— Ни в коем случае. Я ведь сказал, что я твой друг и хочу тебе помочь.
Ли была удивлена тем, как сильно ей хотелось верить Ксандеру. Она встретилась с ним взглядом и увидела в его глазах искренность и доброту. Может быть, настало время отпустить прошлое?
— Мои родители не особенно старомодны. Думаю, их не смутит, если я стану матерью-одиночкой.
— Тогда что тебе мешает рассказать им о своей беременности? Мне кажется, ожидая ребенка, любая женщина хочет, чтобы рядом была ее мать.
Ли в самом деле хотела поговорить со своей матерью, попросить у нее советов и, главное, поделиться своей радостью.
— При нормальных обстоятельствах это действительно так.
— А у тебя ненормальные обстоятельства?
Ли покачала головой и глубоко вздохнула.
— Перед самым отъездом из Сиэтла в Грецию я сильно поссорилась со своими родителями… — Ли запнулась, не зная, стоит ли рассказывать Ксандеру эту грязную историю целиком. — С тех пор мы не общаемся.
— Понятно. Но, возможно, ребенок станет мостом, который вас снова соединит?
Ли покачала головой и положила ладонь на живот.
— Я не стану использовать своего ребенка таким образом. Если я и помирюсь с родителями, то лишь потому, что они этого захотят, а не по той причине, что это даст им возможность видеться с внуком или внучкой.
— Ты говоришь, «если они захотят», а сама ты хочешь все уладить?
— И да, и нет.
Ксандер поднял брови.
— Не понял, поясни, пожалуйста.
Ли вздохнула.
— Родители всю жизнь лгали мне. Они не рассказали мне об этом острове, о моих бабушке с дедушкой и тете, потому что знали: если я узнаю, то непременно отправлюсь сюда, чтобы познакомиться с родственниками. А теперь эти люди мертвы. Я могу судить о том, какими они были, лишь по их фотографиям и дневникам. Это было нечестно! Мои родители отняли у меня часть моей жизни, которую уже никогда не вернуть.
— Я и понятия об этом не имел. Не удивительно, что этот остров так важен для тебя. Но у твоих родителей, наверное, была веская причина вести себя таким образом.
— По их словам, мои дедушка и бабушка запретили им жениться, заявив, что в противном случае откажутся от дочери.
— Может, именно поэтому твои отец и мать никогда не упоминали о них, вычеркнув их из своей жизни?
— А как же моя тетя? Она ни от кого не отрекалась. А после смерти моих бабушки и дедушки у нее на этом острове больше не осталось родных. Она умерла в одиночестве. А ведь она хотела совсем иного.
— Почему ты так думаешь?
