— Корсет. И побыстрее, я не хочу пропустить ни единой подробности вскрытия того, что осталось после этой юной жизни…
Инквизитор неохотно подошел ко мне и взялся за шнуровку, но потом замер.
— А куда вы дели Тень? Она разве не предупредила, что я искал вас вчера вечером?
— Хм… Я думала, что это к вам она помчалась докладывать обо всем. Потуже, господин инквизитор.
— Где вы были вечером?
— Выходила подышать свежим воздухом… Нездоровилось мне…
Он дернул за шнуровку так сильно, что у меня потемнело в глазах.
— Если я узнаю, что вы встречаетесь с Серым Ангелом, — опять завел он свою песню, воюя с корсетом, — что будучи на службе у Святого Престола, поддерживаете связь с еретиком и отступником, если только…
— То что? Что вы сделаете? Кстати… — я поморщилась и провела рукой по груди. — А почему у меня синяк на груди?
В зеркальном отражении мне было видно, как инквизитор дрогнул и смутился.
— Я жду ответа. Что вы делали, пока я была без чувств?
— Искусственное дыхание.
— Как мило. Если хотели поцеловать, то совершенно необязательно было имитировать…
— У вас была остановка дыхания. Вы не дышали почти три минуты, — он опустил руки и отвернулся. — Я испугался, что вы… уже не очнетесь. А вам настолько наплевать на себя, что вы понеслись к нему на свидание тем же вечером…
Я удивленно смотрела на Кысея, потом подошла и взяла его под руку.
— У меня действительно были важные дела. Не злитесь. Пойдемте, господин инквизитор.
Он резко освободил руку и пошел вперед, даже не взглянув на меня. Я пожала плечами и бросила прощальный взгляд на себя в зеркало. Серебро соболиного меха мне показалось слишком скромным, и я скинула накидку, поменяв ее на лисий мех плаща. Да и пышный столбунец из огненно-рыжего меха показался мне более удачным, чтобы скрыть излишнюю бледность лица…
Не успела я сесть в экипаж, как инквизитор сам придвинулся ближе и угрожающе навис надо мной.
— Молчите! — упреждающе сказал он, едва я попыталась съязвить. — Молчите и слушайте внимательно. Мне стоило больших усилий добиться для вас разрешения присутствовать на вскрытии. Дело очень серьезное, и я не потерплю ваших идиотских выходок. Посмейте там открыть рот, и я…
— И что? — не удержалась я.
— И я больше никогда не буду иметь с вами дело. Буду считать, что вы нарушили слово. Я уже сто раз успел пожалеть…
— Господин инквизитор, не надо так нервничать…
— Господи, да вы хоть иногда можете вести себя нормально? — взвился Кысей. — Прекратите меня перебивать. На вскрытии будет кардинал Яжинский, который вас терпеть не может. Я уже молчу про верховного каноника и главного магистра, первых сановников князя.
