— Атаман получил все долги, кроме последнего.
— Серый Ангел думает иначе. Семейство Остронег. Он начнет с него, — я подняла оба глаза и со стуком положила их перед шептуном. — Яшлику понравится новый стеклянный глаз из дымчатого опала? Серого, как пепел еретика?
Яшлик недовольно заворчал, покатывая стеклянные шары глаз по столу, он нервничал, и я решила его подбодрить.
— Повесели Серого Ангела последними новостями… Или совсем скучно стало без меня в столице?
— Остронегам весело. Дочка их померла… Славно так померла, затейливо, на потеху всем…
— Жаль, Серый Ангел не успел на забаву. Расскажи…
— Откушать деточка захотела да сил не рассчитала — лопнула! — человечек захихикал, к нему опять вернулось хорошее расположение духа. — По кускам развалилась, собирать ее пришлось…
— И вправду, весело тут… А про живые волосы Яшлик слыхал?
Я досадовала на инквизитора за то, что приходится выяснять личности убитых таким способом. Для общения с шептуном требовалось просто серо-ангельское терпение… Я хихикнула…
— Обижаешь, — хлопнул он тощим кулачком по столу и тоже хихикнул. — И зачем спрашивать, коль и так знаешь?
— На память хочется безделицу, серебряную вилку…
— Ишь ты! — погрозил шептун мне пальцем и ловко вернул оба глаза на место. — Самому надобно!
— Серый Ангел щедр, он с тобой поделится…
Яшлик задумался и притих, напоминая капризного ребенка, не знающего, что выбрать: конфету или прогулку.
— Адмирал Мирчев, — наконец выдал он и надулся, — сынка-то похоронил в семейном склепе, там охрана… Серый Ангел и там достанет?
— Серый Ангел коллекцию собирает, ни перед чем не остановится. Еще пара безделиц нужна. Клык безумца, что служанку загрыз и себе ногу откусил… Слыхал про такого?
Яшлик заволновался, на ноги вскочил, стал притоптывать. Синие замшевые сапожки со шпорами тихо звякали каблуками.
— Не слыхал, не слыхал Яшлик! Как же так… Как так? Как так-то?
Его уже заклинило, он трясся и терял связность речи. Гадский инквизитор удружил мне с нелепой секретностью. Но с другой стороны получалось, что речь шла о первых особах княжества, раз от Яшлика смогли утаить все сведения, даже намека на слух не было.
— Серый Ангел просит прощения, — я подошла и обняла человечка, останавливая его безумную пляску. Он захлебывался рыданиями, уткнувшись мне в плащ. — Он все узнает, и Яшлик сложит самую лучшую шепталку во всем городе.
— Правда? — по серым щекам бежали слезы, но стеклянные глаза смотрели равнодушно, как у большой куклы.
