Теперь я ненавидела себя ещё больше, чем Фазима. Предупреждал же Тамид, что всё кончится плохо, просто мне не приходило в голову, что плохо придётся не мне одной.
— Итак, — произнёс офицер со своим аристократическим выговором, — ты скажешь нам, была ли в Шалмане с нашим гостем с Востока?
Я проглотила готовый вырваться резкий ответ: он не стоил жизни Тамида.
— Не с ним, — выдавила я сквозь зубы. — Мы были там вместе.
— И где же он сейчас?
— Не знаю.
Я думала, он меня снова ударит, но тысячник лишь слегка надул губы, словно учитель, разочарованный ответом ученика. Затем он повернулся к Тамиду, и сердце у меня замерло от ужаса.
— Что у тебя с ногой? — спросил он.
— Оставь его в покое! — выкрикнула я, но никто не обратил на меня внимания.
— Врождённый вывих, — спокойно ответил Тамид.
Пара дюжин солдат и сотня-другая обитателей Пыль-Тропы жадно ловили каждое слово. Ужас в их глазах смешивался с любопытством.
— Ну тогда… — Офицер зашёл ему за спину. — Думаю, такая нога особо и ни к чему.
Грохнул выстрел — пуля пробила Тамиду колено. Крик боли утонул в моём визге, и калека скорчился на песке. Возмущение толпы прорезал новый вопль — в руках бело-золотых билась мать Тамида.
— Ну что скажешь, Бандит? — злобно ощерился Нагиб, перекрикивая общий гвалт. — Где одна нога, там и другая… — Он прицелился Тамиду в здоровое колено.
— Нет! — завопила я.
— Тогда признавайся, и быстро! Где он?
— Не знаю! — всхлипнула я. — Правда, не знаю! Он был здесь, приходил, но ушёл.
— Когда? — Ко мне приблизилось надменное лицо с горящим от бешенства взглядом.
— На закате… пару часов назад.
— Куда ушёл?
— Я не знаю!
Рукоятка револьвера врезалась мне в лоб, кровь залила глаза. Свет качающихся фонарей расплывался алыми пятнами.
— Где он?
— Не знаю! — повторила я, не в силах ничего выдумать, кроме правды.
— Я выстрелю снова, — прошипел Нагиб, — и на сей раз уже не в ногу!
— Не сказал он куда! — выкрикнула я ему в лицо. — Зачем ему со мной делиться?
— В какую сторону побежал?
— Не знаю!
Горячий металл револьвера обжёг мне висок.
— Лгать грешно, и тебе это известно…
Мир вокруг с грохотом раскололся в огненной вспышке.
Звон в ушах… Ничего, кроме звона.
Тамид… Что с Тамидом?
Я лежала уткнувшись лицом в песок. Приподнялась на локтях, огляделась.
В той стороне, где на моей памяти всегда маячил силуэт закопчённых кирпичных стен, теперь вздымалось слепящее огненное зарево. Оружейная фабрика пылала, как один гигантский факел.
Слух отпустило, и голова взорвалась от воплей. Жители Пыль-Тропы припадали к земле в молитве, разбегались куда попало или просто тупо таращились на зарево. Тысячник Нагиб суетился, раздавая приказы, солдаты ловили перепуганных лошадей и скакали во весь опор к горящей фабрике. Про нас с Тамидом, казалось, все забыли.
