В моей памяти запечатлелись моменты бомбежки, начавшиеся, когда мне еще не было года. Они остались на «карте» памяти как всполохи света под грохот шума. Меня, закутанную в одеяло, кто-то неловко тащит подмышкой. Куда? Это потом стало известно — в метро, вместо бомбоубежища. Кто? Катя Чудова, моя няня еще с довоенных лет. Рядом бежит с чемоданами мама. Ее моя память рисует как черточку с двумя тонкими пластинами по бокам. И еще, я, завернутая, лежу на плоскости, а вокруг много чего-то или кого-то неразличимого. В метро мы ходили каждый день, но больше в моей памяти никаких картин нет. Остальное время я, наверное, спала.
Возможно, я спала еще долго (отсыпалась от бомбежки), поэтому многие картинки и сцены жизни дома, семейного быта, оставшиеся в памяти, не тянут за собой ни эмоциональных переживаний, ни логики последующих событий. Вглядываясь в то время, вижу булыжную мостовую, омытую дождем, проезжающую по ней телегу с лошадью, вижу мостовую, занесенную снегом, огромные сугробы на тротуаре, наваленные перед окнами дома. Вижу маму, стирающую белье в корыте в нашей прихожей. Вижу много людей, сидящих за большим столом. Яркое солнце освещает нашу комнату; горит лампа под оранжевым абажуром; на окнах спущенные черные бумажные шторы; мама моет меня; мама вытирает меня; мама надевает на меня рубашку; мама укладывает меня спать; причем последние четыре маминых действия не связаны последовательностью друг с другом.
Наконец я проснулась или очнулась из полумрака существования и мгновенно попала в очень светлый многозвучный и многоголосый Мир. Свой выход «в свет» я потом сравнила с пробуждением леса ранним весенним утром.
С этого момента, — наверное, он возник тогда, когда мне было около двух с половиной лет, — я лавинообразно осознаю себя в окружающем мире. Одновременно пришло ощущение времени.
Сразу после того, как я попала в новый для себя Мир, я заметила, что день сменяется ночью, и наш быт подчиняется этому движению. Когда наступает утро, черные бумажные шторы закатываются наверх под конец оконных стекол, открывая путь свету и солнцу, щедро проникающему в нашу комнату. С приходом сумерек, предвестников ночи, маскировочные шторы опускаются на стекла окон всего дома для того, чтобы пролетающие вражеские самолеты не заметили и не разбомбили его.
Затем время продолжает свое представление бытия, и на смену лету приходит долгая московская зима с томительным ожиданием весны и снова лета. Мне повезло, что я уловила одномоментность понимания пространства, времени и себя в них, и что я, таким образом, получила возможность на собственном опыте убедиться в справедливости идеи И. Канта в том, что пространство и время суть врожденные качества, необходимые человеческому разуму в качестве инструмента познания. Набор фактов в сознании человека без организующих форм остается только набором фактов, подобно тому, как песок в песочнице останется только песком без ведерок, стаканчиков и других формочек.
