Дети войны | страница 47

Отец ушел из жизни сорок с лишним лет назад. Теперь вижу, как мало мне пришлось поговорить с ним, будучи уже взрослым человеком. С чего бы начала наш разговор? Да хотя бы с медалей «За оборону.». Их во время войны было учреждено семь: за оборону Ленинграда, Сталинграда, Одессы, Севастополя, Кавказа, Советского Заполярья, Москвы. И если первые шесть вручались вскоре после боев, схваток, побед, то последняя — «За оборону Москвы» — через 27 месяцев после окончания боевых действий: по Указу Президиума Верховного Совета от 1 мая 1944 года. Чем была вызвана такая задержка? О каком вопросе спорили? Почему не могли столь долго договориться?

Наверное, удалось бы проанализировать влияние «насморков Наполеона» и иных хворей и настроений «командующего состава» на конечный результат сражений. А затем сравнить с действиями всякого «человека из народа», его понимания своего места в строю защитников.

И ещё бы я спросила, не боялся ли он везти своего ребенка в то небезопасное путешествие? Война, путь в сторону фронта, всякий день грозит чем угодно, но только не спокойствием. Что бы он ответил? Не мог же он сказать «Значит, Бог уберег»! Но я благодарна отцу, что решился он на этот поступок и продемонстрировал мне еще одну сторону военного противостояния, показал, какие бывают бойцы. Не только в защитных гимнастерках, но и в пиджаках учителей, в старушечьих платках, телогрейках, в допотопных лаптях и валенках. Разные были бойцы. Разнообразны были их военные таланты и умения. Общее было одно — желание победы и невосполнимая плата за эту победу.

Вступление

Однажды в компании сверстников я высказалась в том духе, что самым счастливым временем в жизни считаю детство. Мгновенно, по затуханию шумной беседы почувствовала дружное несогласие, попыталась поправиться — раннее детство.

Судя по реакции друзей, по меньшей мере, половина из которых росла без отцов, мое счастливое военное детство — исключение. Однако, всякое исключение или случайность, возможно, есть лишь непознанная закономерность.

Ирина Сапожникова, 1944 г. Фото М. Рыба

Отец

Сколько себя помню, всегда жила вблизи Московской консерватории (МГК). Это было связано с работой моего отца, Сапожникова Николая Федоровича — инженера-энергетика, проработавшего в консерватории более полувека.

Поступив на работу в МГК в 1937 году в возрасте 27 лет, отец начал с того, что провел серьезную реконструкцию и усовершенствование электрооборудования консерваторских помещений. Он перевел энергообслуживание здания в полуавтоматический режим, введя при этом множество соответствующих тому времени технических новшеств и собственных рационализаций. В результате был заложен фундамент электротехнического обеспечения МГК на перспективу, что особенно стало очевидным и важным в трудные годы войны 1941 — 1945 г.г. при катастрофическом недостатке специалистов, средств и материалов.