Можно ли сказать, что эта форма национализма характерна для Запада или Востока? Не думаю, что это возможно. Мы можем, например, обсудить странный случай Японии, недавно рассмотренный в замечательной книге Тесы Моррис-Судзуки (Re-Inventing Japan: Time, Space, Nation, Armonk, NY 1998). Она приводит пример неожиданной трансформации, которая произошла во время Реставрации Мэйдзи, когда власти обратили внимание на айнов и жителей островов Рюкю и подчинили их. Долгое время политикой сегуната Токугава было запрещение айнам одеваться как токугава, перенимать японские обычаи и традиции; аналогично посланцев от Рюкю, приносивших дань в Эдо, наставляли, чтобы они одевались как экзотические китайцы. В обоих случаях основная идея состояла в том, чтобы — насколько это возможно — отделить эти периферийные (варварские) народы от имперского центра. Но с ростом официального национализма Мэйдзи такая политика была полностью изменена: айны и рюкю теперь считались столь же древними представителями японской расы, как и сами олигархи Мэйдзи. Все усилия — мирные, но чаще насильственные — были направлены на их японизацию (с переменным успехом). Можно утверждать, что позднее имперская политика в Корее и на Тайване следовала той же самой логике. Корейцы должны были присваивать себе японские имена и говорить по-японски, а тайваньцы, как младшие братья, должны были во всем подражать японцам. В конечном счете, они должны были стать японцами, как задумывалось, пусть и японцами второго сорта. Так же обстояли дела с ирландцами в Великобритании до 1923 г. и с поляками в Германии вплоть до 1920 г.
Однако случай с Поднебесной империей куда более впечатляющий и забавный: ею с 1644 г. и вплоть до ее краха, который произошел менее чем 90 лет тому назад, правили маньчжуры и, соответственно, маньчжуро-говорящая династия. (В этом, конечно, нет ничего необычного. В Великобритании не было английской династии с одиннадцатого века: первые два правителя из ныне правящей королевской фамилии, немцы Георг I и II, практически не говорили по-английски, и это никого не волновало.) Свидетельством того, что китайский национализм возник недавно, служит тот факт, что эта курьезная ситуация 110 лет назад мало кого беспокоила. Не было никаких попыток не только маньчжуризации, но даже мандаринизации, поскольку престиж правителей был основан на различии, а не на подобии. Вдовствующая императрица Цыси попыталась в самом конце противопоставить западным империалистам народную враждебность от имени китайских традиций, но было слишком поздно; династия исчезла в 1911 г. вместе с маньчжурами. Самый популярный автор в сегодняшнем Китае — Вонг Шу — маньчжур, но он не афиширует этот факт.
