Для американцев свобода — это личная независимость. Для европейца — благоприятное взаимодействие с окружающими. Европа стремится выстроить некий мультикультурный мир, а национальный патриотизм, суверенитет — не в моде. Американцы же, напротив, демонстративно подчеркивают свою любовь к стране и патриотизм.
Трудно сказать, в какой мере нечто, называемое Европейской мечтой, пронизывает европейцев на эмоциональном уровне, придавая им силы и энтузиазм в процессе строительства «общеевропейского дома». Кажется, о таком уровне влияния мечты говорить рано. Пока можно говорить лишь о потенциальных возможностях формирования именно мечты из проекта «объединенной Европы». Если бы не порочное и саморазрушительное стремление оттяпать у бывшего Восточного блока как можно больше стран и народов ради его ослабления, а не ради собственной силы; если бы не растрата огромных ресурсов на воспитание ненависти к России, к её прошлому, настоящему и будущему, — Европейский союз мог бы стать намного более успешным проектом, где выкристаллизовалась бы и оптимистическая мечта, воодушевившая всех на движение к общей цели, а не на отторжение от «нежелательного» прошлого и «плохих» соседей.
Противоречия между Американской и Европейской мечтами очевидны. И они неизбежно приходят в столкновение. Если об экономических противоречиях, стремлении США подчинить своим интересам полумиллиардную Европу сказано и написано много, то о борьбе между такими эфемерными — по сравнению с военными базами и финансовой системой — сущностями, как «две мечты», сказано меньше. Но именно мечты придают силы, а их отсутствие — лишает сил.
Сможет ли корабль «Европа» сохранить свою целостность в грядущем водовороте, или же на поверхности реки времён останутся лишь его обломки, — покажет время. Оснований для еврооптимизма пока немного. В чём сила спасительного консерватизма, и в чём, собственно, состоит этот консерватизм, Европа — как политический субъект — не знает. Что касается европейских интеллектуалов, то они, разумеется, всё знают и всё понимают. Много их сгинуло в водоворотах истории… Остались идеи, имена, памятники — всё, что угодно, только не разумная политика. Российско-Европейский катамаран, несомненно, преодолел бы любые водовороты, вихри и штормы, но, похоже, сложиться ему — не судьба…
Как политический лозунг, Китайская мечта вошла в жизнь в 2012 году, когда Си Цзиньпин заявил, что «осуществление великого возрождения китайской нации — это величайшая мечта китайского нации начиная с Нового времени». И при этом сформулировал три её цели: превращение Китая в богатое и сильное государство, энергичное развитие китайской нации, создание счастливой жизни для народа. Распространение китайской мечты в обществе и её внедрение в сознание каждого китайца осуществляются при помощи механизмов общественного управления, отработанных Коммунистической партией Китая. Си Цзиньпин отметил три важные характеристики Китайской мечты: она принадлежит «прошлому, настоящему и будущему», «государству, нации и также каждому китайцу», «китайская мечта наша, но ещё более она принадлежит молодому поколению».
