Мы с Дэвидом сели на обшарпанную кушетку, которую нам пришлось предварительно освободить от пустых коробок из-под конфет, грязного нижнего белья и вороха телепрограмм. Я видела по телевизору передачи о подобных случаях, а в клинике даже встретила женщину, чью квартиру пришлось спасать от нашествия крыс, но сейчас, в этой комнате, я ощущала себя героем фильма ужасов.
– Устраивайтесь и не обращайте внимания на беспорядок, – сказала Марлена Шмидт, плюхаясь на кушетку напротив нас. – Я зациклилась на своих мыслях. Хотите что-нибудь выпить?
Мы с Дэвидом одновременно замотали головой. Марлена кивнула и уставилась в экран телевизора. Там некая Дженни резала овощи, рассказывая, что стала веганом по убеждению. Это было грустное зрелище – смотреть на сидящую у телевизора Марлену Шмидт. Она была одной из немногих, для кого я не могла подобрать цвет. Но это было иначе, чем с Юлианом. С Марленой любая краска тотчас блекла.
Я догадалась, что ей было немногим за сорок, хотя выглядела она гораздо старше. В юности она была, вероятно, красивой женщиной, но с годами лицо приобрело нездоровую одутловатость и красноту, как бывает у злоупотребляющих алкоголем. Такой, надо думать, чаще всего и видел Кевин свою мать. Со стаканом водки с колой в одной руке, с пультом в другой, уставившейся на экран, где какая-нибудь Дженни режет овощи.
Я предоставила действовать Дэвиду, и он начал разговор. Выразил свои соболезнования. Марлена начала ругать полицию, что ей до сих пор не выдали тело сына для похорон.
– Что там идентифицировать? Вы не представляете, что чувствует мать, когда ее единственный ребенок лишает себя жизни, – сказала она, после чего ее взгляд остановился на экране.
Потом Дэвид спросил ее о Кевине: не было ли каких-то признаков, что он собирается покончить с собой?
– Он так часто это делал, что все перестали обращать внимание, – ответила мать Кевина, снова наполняя свой стакан. – Он ни на минуту не задумался, как я буду потом с этим жить. Только ныл вечно, какая поганая жизнь. – Она рыгнула. – Ты должен попытаться что-то слепить из нее, говорила я ему. А он что? Он попытался свалить всю вину на меня. А мне все это тоже нелегко.
Потом она добавила: в день накануне своей смерти Кевин объявил ей, что скоро уедет, и они поссорились. Из-за чего, мы так и не узнали, потому что Марлена Шмидт схватила пульт и переключила на другую программу:
– Чертова реклама!
Я спросила у нее, можно ли воспользоваться туалетом. Она указала на коридор:
