– Прекрасно, я за тебя рада, – говорю я, глядя на верхнюю площадку лестницы.
Когда этот маленький засранец прекратит наконец орать?
– Нет, Дора, ты не понимаешь, – продолжает Беата. – В этот раз все не так, как обычно. Бен не похож на других парней.
– Бен? – Я вздрагиваю, будто меня ударило разрядом тока. – Ты сказала «Бен»?!
В трубке снова пьяное хихиканье.
– Бен и Беа… звучит неплохо, правда?
Я дрожу всем телом. Просто не могу этого осознать. Моя лучшая подруга – или, по крайней мере, та, которую я таковой считала, – увела единственного парня, в которого я влюблена.
– Скажи, что это неправда! – кричу я. – Ты ведь просто смеешься надо мной, да?
– Что с тобой?
Она говорит серьезно, теперь мне ясно. Она строила Бену глазки, заигрывала, а теперь делает вид, что все в порядке вещей. Разумеется, всегда виноваты двое, но сейчас это не важно. Главное, Беа знает, как много Бен значит для меня. Она не настолько пьяна, чтобы забыть об этом. Мы много говорили с ней о Бене. Я ей все рассказывала. Доверяла ей самые интимные свои секреты. Потому что она была моей лучшей подругой. Иначе не могло быть…
– Ты меня разыгрываешь! – кричу я в трубку так громко, что мой голос перекрывает рев Кая со второго этажа. – Как тебе такое только в голову могло прийти… ты, тварь!
– Эй, поосторожнее, – бормочет она. – Что я такого сделала?
– Тварь – вот ты кто! – рычу я. – Предательница! Шлюха! Не звони мне больше!
Я бросаю трубку, что есть сил ударяю телефон кулаком и начинаю кричать. Но все еще слышу Кая.
– Мама, мама, ма-а-ама!
Я смотрю вверх, на лестницу, все вокруг меня заливает кроваво-красный цвет. И я… я…
Тут я снова слышу голос, утробный и угрожающий. Но он не принадлежит предыдущему воспоминанию, потому что впервые я услышала его только наутро. Он преследует меня вплоть до сегодняшнего дня, наполняя ужасом.
«Что ты сделала, Дора? Что же ты сделала?»
