Дэвид смущал меня. Возможно, потому что я не могла решить для себя, какого он цвета. Я склонялась к цвету яичной скорлупы, то есть молочно-белому, с примесью розового. Но это противоречило его уверенной манере держаться. Все мы носим маски. Пожалуй, это самое важное, что я почерпнула от своего арт-терапевта с седыми прядями. Но Дэвид был в какой-то неправильной маске, она не подходила ему, потому что сквозь нее проглядывала беззащитность.
Даже если он догадался, что я о нем думаю, он никак это не показал и лишь широко улыбнулся:
– Ты что, решила, что я хочу тебя украсть? Вовсе нет, дорогуша. Так что подумай над моим предложением.
Он поднялся и положил передо мной на стол слегка помятый флаер. Я прочла:
ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ!
АТЛАНТИДА
НЕЗАБЫВАЕМОЕ ОЩУЩЕНИЕ СВЕЖЕСТИ ДЛЯ ВСЕХ, ОТ МАЛА ДО ВЕЛИКА!
ОТКРЫТЫЙ БАССЕЙН С ПОДОГРЕВОМ.
ЕСТЬ ЛЯГУШАТНИК ДЛЯ МАЛЫШЕЙ.
ВРЕМЯ РАБОТЫ – С 15 МАЯ ПО 15 СЕНТЯБРЯ.
Ниже были указаны адрес и телефон.
– Буду ждать тебя в пять у входа, – сказал Дэвид, надевая большие солнечные очки, подходившие ему еще меньше, чем самоуверенный вид. – Не опаздывай, хорошо?
Не дожидаясь ответа, он зашагал к фургону, ловко запрыгнул в него, завел мотор и умчался. Из его радиоприемника донеслись Foo Fighters[11]. «Странный парень, – подумала я. – Но в музыке разбирается».
– Осторожнее с ним, – заметил Пино, вдруг оказавшийся радом со мной; я не слышала, как он подошел.
– Вы с ним знакомы?
– Да. Его родителям принадлежит открытый бассейн. Они приятные люди, но их сын… – Он наморщил лоб и повертел пальцем у виска. – Если бы меня спросили, я бы сказал, что этот юноша – паццо[12]. Лучше не иметь с ним дел. – Хозяин снова мне улыбнулся. – Не хочешь еще порцию свежего мороженого?
Чуть позже я стояла около Мисс Пигги и рассматривала флаер. Времени было два часа пополудни, у меня оставалось три часа времени. К черту сомнения. Паццо он или нет, мне нужна работа. К тому же и я ведь в некотором роде пацца.
Еще издалека я услышала галдеж детей и болтовню взрослых на берегу бассейна. Это был приятный шум, напомнивший мне о начальной школе и о каникулах – светлые, радостные слова! – с мороженым, картошкой фри, хлорированной водой, солнцезащитным кремом, бронзовой кожей и смехом. Позднее, когда я с одноклассниками перешла в гимназию, мы чаще стали встречаться на берегах озер в окрестностях Фаленберга, где можно было организовать тусовку, послушать громкую музыку – так, чтобы это никого не беспокоило. Там мы казались себе гораздо взрослее, чем по соседству с лягушатником. Мы – это я, мои подруги и мальчишки. Те, кто больше не хотел иметь со мной дела и из-за кого я теперь чувствую неуверенность, общаясь с другими. Теперь я вынуждена учиться общаться заново.
