Отвратительный запах пота и фекалий ударил в нос. Насколько я могла оценить, студия Юлиана была размером три на три метра. Если бы он разместил там свою ударную установку, она бы заняла все помещение. Но никаких барабанов там не было. Они, конечно, остались в концертном зале мэрии.
В помещении царил сумрак, несмотря на свет верхней лампы. Окон не было, а стены покрывала звуко – изоляция, так же как и дверь. Обрывки изоляционного материала валялись на полу. Тут же лежала пластиковая миска, ко дну которой прилипло несколько равиоли. Рядом – вторая миска с остатками еды и подушка, некогда белая.
Кевин без движения лежал в углу. Он свернулся, как эмбрион в утробе, спрятав голову в ладони. На нем были черная футболка и перепачканные джинсы, которые я в беседке приняла за грязный синий мешок.
– Он умер? – спросила я Норда, подходя к нему.
Позади я услышала всхлипы Юлиана. Он прислонился к стене, упершись взглядом в потолок.
– Я не хотел этого. Правда, не хотел! Все, что мне было нужно от него, – сказать, куда он дел свой поганый мобильник. Тогда я отпустил бы его. Правда! Но все вышло из-под контроля!
Норд склонился над Кевином и осторожно коснулся его. Кевин тотчас вздрогнул и поднял голову. В его широко раскрытых глазах сквозили безумие и страх. Изо рта текла слюна. Он бормотал что-то вроде «я ничего тебе не скажу».
Норд взглянул на сына и рявкнул:
– Юлиан! Что ты ему дал?
Юлиан снова зарыдал, закрыв лицо руками.
– Что ты дал ему? – повторил Норд громче.
Юлиан непонимающе посмотрел на отца. Губы его дрожали, лицо было мокрым от слез и соплей.
– Не… нефарол, – пробормотал он.
– Сколько?
– Много, – прошептал Юлиан. – Я хотел, чтобы он наконец-то успокоился и не пытался больше сбежать.
– Нужно немедленно позвонить в скорую, – сказал Норд, вставая. – Полиция уже едет, – добавил он, бросив на меня косой взгляд. – Они прибудут с минуты на минуту.
Юлиан замотал головой:
– Нет! Меня им не достать. Я сам положу всему конец. – И он опрометью помчался вверх по лестнице.
– Юлиан, стой! – крикнул Норд ему вслед.
– Я знаю, куда он побежал, – сказала я. – Вызовите скорую и оставайтесь с Кевином, а я разберусь с Юлианом.
– Дора, нет! Останься!
