Теперь я могла прочитать буквы и слова отчетливо. «БЛАГОТВОРИТЕЛЬНЫЙ ВЕЧЕР В КОНЦЕРТНОМ ЗАЛЕ МЭРИИ». Таков был заголовок статьи. А на фото под ним был запечатлен Франк Норд. Он смотрел прямо в камеру и улыбался. Изображение было покрыто мелкими, неровными дырками. Дырками, оставленными стрелами для дартса! Эти стрелы кто-то со злостью запускал в изображение. Кто-то таил против Норда неиссякаемую злобу. Кевин! И тут в моей памяти возникли слова, нацарапанные мелом на доске: «ПОШЕЛ ТЫ!»
«Ну, теперь поняла?» – спросило меня злое сердце. Девушка снова стояла рядом со мной. Тотчас же подвал превратился в больничную палату. Девушка-насекомое сидела на краю моей кровати. Да, теперь я поняла. Но все по-прежнему не имеет смысла. Неужели Франк Норд – тот самый дьявол, от которого пытался убежать Кевин? Девушка-насекомое ничего не говорила. Она только смотрела на меня бездонными черными глазами, в которых отражалась я.
Возможно, Кевин ненавидел Норда. Наверно, он считал, что именно Норд виноват в том, что его подруга уехала в Берлин и там погибла. Он искал, как бы отомстить доктору. И нашел то, чем его можно шантажировать. Это как-то связано со смертью Эриха Зандера и с его собакой, которую дьявол забил чуть ли не до смерти. Но что лежит в основе? И, главное, где сейчас Кевин?
«Ты ведь знаешь, где искать, – сказала девушка-насекомое. – И когда ты все выяснишь, придет время для нас обеих. Ведь есть еще кое-что, не правда ли, Дора? То, что ты сделала…» Мое злое сердце усмехнулось в отвратительной гримасе. Потом картинка исчезла, я снова оказалась на концерте и увидела сидящих рядом за столиком маму и Норда. На этом столе я оставляла свой стакан с колой. А колу выпила чуть позже. И тут мне стало все ясно.
Я подскочила на кровати. Норд! Это Франк Норд! Он подмешал нефарол в мою колу. Он хочет, чтобы все считали меня помешанной, потому что я знаю кое-что, чего знать не должна. Мне надо выбираться отсюда!
С того момента, как я попала в клинику, я потеряла чувство времени. Я не могла точно сказать, какой сейчас день недели. Неудивительно, ведь я проспала двое суток подряд, а потом меня снова отправили в медикаментозный терапевтический сон.
Сейчас снова была ночь, вероятно, уже довольно поздняя, так как в коридоре царила полная тишина. Даже кричавшая женщина замолчала. По-видимому, толстая сестра и ей ввела что-то для сна. Встав с кровати и подойдя к шкафу, я удостоверилась, что снова твердо стою на ногах. И голова моя абсолютно ясная. Наконец!
