– Ты, возможно, забыла, что мы с тобой обсуждали на терапии, – сказал доктор Форстнер. – Отрицание поступков – защитная реакция, вызванная чувством вины. И это причина, почему ты многое не можешь вспомнить.
– Теперь я знаю, что поднималась в комнату Кая, если вы это имеете в виду, – сказала я. – Знаю, что там что-то произошло. Но с моим отравлением это никак не связано. Я не брала эти чертовы таблетки. Это я знаю точно!
Доктор Форстнер кивнул и встал.
– Пожалуй, хватит на сегодня, Дора. Советую тебе немного отдохнуть и поспать. Когда тебе будет лучше, мы продолжим разговор. – Он направился к двери.
Я соскочила с кровати, едва не упав, так как ноги по-прежнему были ватными, но ярость заставила меня удержаться в вертикальном положении. Он не поверил мне. Никто мне не верил. Я была для всех них только фриком.
– Я не принимала таблетки! – крикнула я ему, при этом толкнув стул. Тот с грохотом упал и пролетел несколько метров по гладкому полу.
Тотчас прибежали сестра Марион и бородатый санитар. Санитара я видела в первый раз в жизни, но он был так же крепко сложен, как сестра, и сейчас они оба стояли между мной и доктором Форстнером.
– Почему, черт возьми, вы мне не верите? – заревела я. – Я не сумасшедшая и не собиралась покончить с собой!
– Мы поговорим об этом позже, – сказал доктор Форстнер, потом кивнул сестре и вышел.
– Это была не я! – крикнула я ему вслед.
Но тут санитар схватил меня и отнес на кровать. Я сопротивлялась, потому что видела, как сестра Марион готовила шприц, выпуская на свету пузырьки воздуха из прозрачной жидкости. Потом санитар схватил меня мертвой хваткой.
– Спокойно, милая, спокойно, – сказал он.
Я почувствовала укол в плечо.
– Что вы мне вводите? – крикнула я. – Я не хочу!
– Это чтобы ты поспала, – сказала сестра и погладила меня по лицу.
Я отвернулась в сторону, чтобы избежать ее прикосновения, и она отошла от меня. Санитар подержал меня еще какое-то время, но вскоре я уже не чувствовала его рук. Все вокруг меня провалилось в полную темноту.
Я снова находилась в просторном подвале старой плавильни. Сейчас он был залит дневным светом. Теплые лучи проникали через грязные верхние окна, в воздухе танцевали пылинки. «Сон, – подумала я. – Всего лишь сон». – «Нет», – сказал глубокий голос откуда-то изнутри меня. Рядом стояла девушка-насекомое, и я знала, что она – часть меня. Мое злое сердце. «Нет, Дора, это не сон, даже если тебе так кажется. Это еще одно озарение. Ты лежишь в палате своей клиники и размышляешь». – «О чем?» – «О том, что ты сказала Дэвиду. Разве ты не знаешь, кто ты?» – «Я синни. Из тех, кто иногда способен видеть больше, чем другие». – «Правильно. Ты как тонко настроенный инструмент. Используй же этот дар. Посмотри на то, что ты уже видела, и сделай выводы». – «О чем ты?»
