, почти слышит она злорадный голос.
– Ты уже идешь? Ну, в паб.
– Да, мы уже собрались, – отвечает Рут, а потом тихо добавляет: – Мы подождем, если хочешь. Мне надо просмотреть счета, у Алины тоже наверняка найдется работа, так что если хочешь, чтобы мы были поблизости…
– Не глупи. – Пожалуйста, не уходи. – Идите. Я неважно себя чувствую, так что мне и неплохо остаться трезвой.
– Ты не придешь позже?
– Я… наверное, нет. Не сегодня. Обещаю, на следующей неделе я с вами.
Пожалуйста, не уходи! Какое-то мгновение Сюзанна чуть не кричит, она знает, что это ее последний шанс. Когда все уйдут, они останутся совсем одни. Можно попробовать передать панику взглядом, Адам этого не увидит, а Рут наверняка поймет. Но вопрос в том, что случится дальше. Адам же доказал, что готов к жестокости, что он сдерживается из последних сил. А если Алина и Рут уйдут, хоть они будут в безопасности. Как только Сюзанна узнает, что случилось с Эмили, она сможет рисковать. Если же она предпримет что-либо, пока остальные здесь, и кто-то попадет под удар, Сюзанна точно знает, что не сможет с этим жить. И это не фигура речи.
– Ну, если ты уверена. Точно, Сюзанна? – спрашивает Рут.
На этот раз Сюзанна отвечает сразу:
– Абсолютно. Идите, отдыхайте. Неделя была длинная.
Рут закатывает глаза и согласно фыркает.
– Увидимся в понедельник. – Сюзанна с улыбкой машет рукой и закрывает дверь. Она упирается лбом в крашеное дерево и слушает удаляющиеся шаги подруги, доносящиеся с лестничной площадки, потом с улицы через окно, и наконец все стихает.
8
Здание горит. Сначала один язычок пламени, как одинокий красный всполох на томограмме здорового тела, потом рак расползается метастазами, и смертельное свечение распространяется. На первом этаже сквозь доски просачиваются тонкие струйки дыма. Тюки соломы начинают дымиться, и скоро пламя с треском уже гонит дым наверх. Горят парты, книги, с любовью развешенные по стенам рисунки учеников. Огонь ползет вверх, с этажа на этаж, и наконец добирается до балок крыши. За несколько минут пламя становится более оглушительным, чем пожарная сигнализация, более напористым, чем мчащиеся сирены пожарных машин. Стены обугливаются и чернеют, оконные стекла идут пузырями и взрываются. Даже воздух корежится от невыносимого жара. Он нереальный, ужасающий, сверкающий: мерцающее острие тянется к звездам. Отталкивающая картина, непередаваемая. Сюзанна не могла не восхищаться ею.
– Как думаешь, чья это была идея?
