Миша заглянул в штабной вагон и увидел Генку. Он стоял в вагоне и утирал рукавом слезы. Перед ним за столом сидел молоденький парнишка в заплатанной гимнастерке, перехваченной вдоль и поперек ремнями, в широченных галифе с красным кантом и кожаными леями. Носик у парнишки маленький, а уши большие. Во рту трубка. Он меланхолически сплевывает через стол мимо Генки, который вздрагивает при каждом плевке, как будто в него летит пуля.
— Так, — строго говорит парнишка, — значит, как твоя фамилия?
— Петров, — всхлипывает Генка.
— Ага, Петров! А не врешь?
— Не-е-е…
— Смотри у меня!
— Ей-богу, правда! — хнычет Генка.
Опять пауза, посасывание трубки, плевки, и допрос продолжается, причем вопросы и ответы повторяются бесчисленное множество раз.
Генку арестовали! Миша отпрянул от вагона и побежал искать Полевого. Он нашел его возле площадок с орудиями, которые Полевой осматривал вместе с другими командирами.
— Сергей Иваныч, — обратился к нему Миша, — там Генку арестовали. Отпустите его, пожалуйста. Он с нами в Москву едет.
— Кто арестовал твоего Генку? — удивился Полевой.
— Там, в штабе, начальник в синих галифе, молоденький такой.
Полевой и остальные военные переглянулись и расхохотались.
— Ай да Степа! — крикнул один из них.
— Ладно, — сказал Полевой, — пойдем до штаба, попросим того начальника. Может, и отпустит.
Все влезли в штабной вагон. Парнишка вскочил со скамейки, спрятал трубку в карман, приложил руку к сломанному козырьку и, вытянувшись перед Полевым, баском произнес:
— Дозвольте доложить, товарищ командир. Так что задержан подозрительный преступник. — Он указал на хныкающего Генку. — Согласно моему следствию, признал себя виновным, что фамилию имеет Петров, имя Геннадий, сбежал от родителей в Москву до тетки. Отец — машинист. Оружие при нем обнаружено: три гильзы от патронов. Пойман на месте преступления, в ящике под вагоном, в спящем виде.
Он опустил руку и стоял, по-прежнему вытянувшись, маленький, чуть повыше Генки, не обращая никакого внимания на хохот присутствующих.
Сдерживая смех, Полевой строго посмотрел на Генку:
— Зачем под вагон залез?
Генка еще пуще заплакал:
— Дяденька, честное слово, я в Москву, к тетке, пусть он скажет. — Генка показал на Мишу.
— Сейчас разберемся, — сказал Полевой. — Ты, Степа, — обратился он к парнишке, — беги до старшины, пусть сюда идет.
— Есть сбегать до старшины, пусть сюда идет! — молодцевато ответил Степа, отдал честь, повернулся кругом и выскочил из вагона.
