— Как кто? — спросила женщина.
— Он говорит, что он храбрый. Он ничего не боится, пока знает, что может убежать.
— Я храбрый, как лев! — крикнул Норби.
— Он никогда не видел льва.
— Я видел львов на картинках, — возразил Норби. — У Мака на его корабле была старая энциклопедия. Я умею быть храбрым и не бегу от опасности.
— Твой маленький братик довольно хорошо говорит для своих лет, — заметила женщина, направляясь к кустарнику.
— Он очень одаренный, — согласился Джефф, загораживая ей путь. — Но очень застенчивый. Вы смутите его, если подойдете слишком близко. Разумеется, он много болтает, но только потому, что у него большая шля… я хотел сказать, язык без костей. А теперь нам действительно хотелось бы приступить к церемонии праздника летнего солнцестояния.
— Полагаю, мне можно посмотреть? — робко осведомилась женщина.
— Нет, нельзя, — крикнул Норби из кустов. — Вы пришли наблюдать за птицами, а не за мной.
— Он имеет в виду, что это личная семейная церемония, — извиняющимся тоном объяснил Джефф. — По традиции, мы проводим ее в одиночестве.
— С вами все в порядке, мисс Хиггинс? — донесся крик из леса.
Женщина улыбнулась.
— Ну вот. Они очень испугались, но все же вернулись спасти меня. Как трогательно, не правда ли? — Она возвысила голос: — Со мной все в порядке, дорогие друзья! Сейчас я присоединюсь к вам.
Она снова повернулась к Джеффу:
— Вы не хотите присоединиться к нашей группе в какой-нибудь другой день?
— Разумеется, — торопливо сказал Джефф. — Но не лучше ли вам вернуться к ним? Похоже, они умирают от беспокойства.
— Уверена, что так оно и есть. Мы встречаемся утром в каждую среду, а по особым случаям и в выходные дни. Я пришлю вам уведомление. Не будете ли вы любезны сообщить свое имя и адрес?
Она записала имя и адрес Джеффа в маленькой черной записной книжке. Где-то вдалеке послышалось уханье совы.
— Нам туда! — воскликнула мисс Хиггинс, устремившись к своей группе. — Может быть, мы успеем еще раз увидеть ее.
Она растворилась в темноте леса, и Джефф услышал, как люди, шумно топая, направились по другой дорожке. В парке снова стало пусто и тихо, за исключением предрассветного щебета птиц.
— Это было ужасно! — произнес Норби.
— Ничего подобного, — отозвался Джефф. — Просто маленькая задержка, не причинившая никому вреда. В старом добром Центральном парке случались и гораздо худшие вещи.
— Вроде грабителей и террористов? — спросил Норби. — Расскажи мне о них.
— Это жестокие люди из давнего прошлого. Сейчас Центральный парк — очень цивилизованное место.
