только не получил ответа.
А день продолжился в том же ритме: приятный вечер и восхитительная, пьяная вином и страстью ночь. Сомнение выбралось только следующим днём. И я ломал себе голову, думая, правильно ли сделал, почему вот так поддался порыву? Быстрые чувства часто пугают, за ними многие видят фальшивку.
Вот и я задавал себе вопрос: насколько реально было то, что произошло? Может, всё это просто гормоны? Химия и цепочка случайных совпадений, которым я придаю слишком большое значение? Может быть, оно так и было. Ведь признавался в любви и до этого. Было только одно «но»: ни разу не совпадало столько случайных событий. А может, я их просто не видел?
А тут был сразу и сигаретный дым, напомнивший мне о море и скалах, и песня любимая от Нины Симон, которая всегда для меня была предвестием счастья, и лёгкий летний ветер, тёплый, мягкий, нежные прикосновения которого к лицу люблю с самого детства, и свет, растворённый в сигаретном дыму, почти осязаемый, как на полотнах любимого Рембрандта. Если и обычное совпадение это было – то одно на миллион. И родившееся чувство нужно было не давить, а дать ему выход. Просто отсечь всё лишнее. И отсёк, и до сих пор не жалею об этом. Даже в самые сложные времена, а близкие люди иногда тоже бывают невыносимы, каждый раз вспоминаю тот момент, и сразу в разы становится легче.
Но в романе Кундеры прекрасно не только описание чувства и его рождения. В нём ещё разбирается и красота языка. Эмоции ведь наши выражаются словами. Необходимо точно знать их значение, чтобы лучше понять самого себя.
Без этого знания познать искусство слова невозможно. Тонкая штука – психология языка. А Милан Кундера мастерски описывает её суть.
«Все языки, восходящие к латыни, образуют слово «сострадание» с помощью приставки «co-» (com-) и корня, который изначально означал «страдание» (поздняя латынь: passio).
На другие языки – например, на чешский, польский, немецкий, шведский – это слово переводится существительным, состоящим из приставки того же значения, сопровождаемой словом «чувство» (по-чешски: soucit; по-польски: wspolczucie; по-немецки: Mitgefuhl; по-шведски: medkansla).
В языках, восходящих к латыни, слово «сострадание» (compassion) означает: мы не можем с холодным сердцем смотреть на страдания другого; или: мы соболезнуем тому, кто страдает. От другого слова, имеющего приблизительно то же значение (от французского pitie, от английского pity, от итальянского pieta и так далее), исходит даже некая снисходительность по отношению к тому, кто страдает. Avoir de la pitie pour une femme означает, что нам лучше, чем женщине, что мы с жалостью склоняемся над ней, снисходим до нее.
