Исповедь литературоведа. Как понимать книги от Достоевского до Кинга | страница 53



Но место действия – далеко не самое важное. Ведь если ты не можешь почувствовать то, что пережили герои, – всё зря. Одиночество может быть прекрасно и упоительно. Но таким оно становится только в тот момент, когда ты понимаешь – подобные чувства проживает и другой человек или герой книги. Разница невелика. Это та самая синхронизация, которая даёт нам силы двигаться дальше.

Вся моя жизнь была соткана из сомнений. В этом сила и слабость. Я старался никому никогда не верить на слово, потому что слишком часто это приводило к разочарованию. Я сомневаюсь из-за каждого выбора, который мне приходится совершать. В результате, наверное, стал реже обманываться, хотя, кто его знает, проверить ведь невозможно.

Как я и говорил уже не раз, каждой книге нужно своё время, читать текст необходимо не только глазами. «Невыносимая лёгкость бытия» после первого прочтения не особенно запала мне в душу.

Мне понравился стиль, понравились авторские рассуждения, но всё остальное прошло мимо. А вот в другой раз я читал эту книгу в тот момент, когда мне предстоял один из самых важных выборов. И вот эти строки я прочувствовал полностью.


«Я думаю о Томаше уже много лет, но лишь в свете этих раздумий увидел его явственно. Увидел, как он стоит у окна своей квартиры, смотрит поверх двора на стены супротивного дома и не знает, что делать.

Он впервые встретил Терезу три недели назад в одном маленьком чешском городке. Едва ли час провели они вместе. Она проводила его на вокзал и ждала, пока он не сел в поезд. Десятью днями позже она приехала к нему в Прагу. Они познали друг друга еще в тот же день. Ночью начался у нее жар, и затем она неделю пролежала в гриппе у него дома.

Томаш почувствовал тогда неизъяснимую любовь к этой почти незнакомой девушке; ему казалось, что это ребенок, которого положили в просмоленную корзинку и пустили по реке, чтобы он выловил ее на берег своего ложа.

Она пробыла у него неделю, пока не поправилась, а потом снова уехала в свой городок, что в двухстах километрах от Праги. И тут наступила та минута, о которой я говорил и которая представляется мне ключом к его жизни: он стоит у окна, смотрит поверх двора на стены супротивного дома и размышляет.

Надо ли ему навсегда позвать ее в Прагу? Он боялся этой ответственности. Позови он ее сейчас, она приедет и предложит ему всю свою жизнь.

Или уж вовсе не напоминать ей о себе? Это значит, Тереза останется официанткой в ресторане того захолустного городка, и он никогда не увидит ее.