- Орел и горлица, - громко сказал, адресуясь к княжичам, Волосач, имея в виду себя с девушкой.
- Я ее знаю, - шепнул Далибор Некрасу. - Это дочка золотаря Ивана. Только забыл, как ее зовут.
Они смело, как и подобает княжичам, подошли к вещуну и девушке, остановились в шаге от них.
- Кто ты? - спросил у девушки Далибор.
Она, робея, вскочила, торопливо одернула, пригладила одной рукою подол расшитой красными и черными нитками белой льняной рубашки, а в другой руке цепко держала туесок, на самом донце которого еще оставалось немного ягод. У нее были на удивление ясные лучисто-голубые глаза, прямой маленький носик и пухлые пунцовые губы, пунцовые не от земляники, а от природы, от отца-матери. Когда, вставая, она оперлась руками на траву, Далибору бросились в глаза ее незагорелые ладошки, которые тут же юркнули а длинные рукава. На запястьях рукава были собраны и придерживались обручикамн-браслетами. В вырезе рубашки княжич успел разглядеть нежную округлость смуглых наливающихся грудок.
- Я Лукерья с посада, - сказала девушка.
- Дочка золотаря?
- Все-то княжич Далибор знает, - усмехнулась Лукерья и уже смелее взглянула на него.
Далибор был поражен лучистостью ее глаз. "Как вода в Немане", - подумал.
- По какой неволе с вещуном водишься? - строго спросил у Лукерьи.
- Я попросил, чтоб она меня позёмками угостила, - ответил за девушку Волосач. - А чего ж не попросить дочушку племяша?
- Золотарь Иван твой племянник? - удивился Далибор.
- А то как же? Сыновец. Я, княжич, из старого и богатого рода. В Новогородке мой род издавна в числе первых был. Стар я, как во-он тот дуб в поле. Однако вот жив. Стрела Перуна еще не послана по мою душу. Сейчас Иван пригонит с посада коня, и поеду я на Темную гору. Ступай, Лукерья, - помягчевшим голосом сказал он девушке. - А через седмицу приходи с подружками ко мне. Дорогу знаешь.
Лукерья поклонилась Волосачу, поклонилась княжичам, поставила подле Волосача туесок с ягодами и споро пошла в сторону посада.
- Красивая, - задумчиво обронил Далибор, провожая Лукерью взглядом.
- Красивая, - согласился Волосач. - А знаешь, когда человек красив бывает? Когда на душе у него спокойно, когда ничто душу не ранит. Много повидал я людей. Мальчонкой бегал тут еще в ту пору, когда пуща засевала поле вокруг Новогородка диким семенем. Скольких князей знавал! Был у самого Криве-Кривейты, пока не прогнали его крыжаки из-под светлого дуба. Я сидел на Темной горе, охранял Перунов огонь, и все мне настолько верили, что женщины целовали мои следы на снегу. Великое множество людей живет на земле, и мало среди них красивых, оттого что души их в смущении, оттого что смерти боятся. Не гневайся особо на меня, княжич Далибор, но скажу, что и ты не дюже красив.
