«Умница».
Теперь они сидели в участке. Нет, не в качестве задержанных и даже не «до выяснения» — в вопросе подтверждения гражданства старший констебль проявил чудеса оперативности. Вернее, даже не он сам, а один из его сотрудников, неприметный такой, невзрачный лысыватенький человечек в штатском сером костюме. Старший констебль представил его как Адама Шталя, незаменимого сотрудника управления полиции Нереиды, хотя и не офицера, а всего лишь начальника канцелярии.
Почему столь ценный кадр остается штатским, Дэн понял через пять минут, когда Шталь непринужденно связался с ближайшим алькуявским представительским архивом на одной из соседних планет (небрежно и даже как-то чуть ли не смущенно обойдя все грозные линии и уровни защиты этого архива) и подтвердил подлинность гражданства даже без обращения к живым представителям. Похоже, он был местным коллегой Фрэнка, а штатным расписанием полицейского управления вряд ли предусмотрена должность дежурного хакера. Пусть остается начальником канцелярии, так всем спокойнее.
Полина больше не плакала. Сидела на узком диванчике для посетителей, втиснувшись между Дэном и Лансом (тому вернули блокнот и фломастеры, тем самым спровоцировав полное отключение корабельного котика от внешнего мира).
Констебль Флавье («Ой, да что же вы так официально! Зовите меня просто Ритой») принесла им термос с кофе и поднос с пончиками. Кофе был с молоком, густой и изумительно сладкий — словно его заварили прямиком в банке сгущенки, лишь самую чуть добавив кипятка (все-таки наличие в старших констеблях киборга накладывает свой отпечаток на работу полицейского управления даже в таких бытовых мелочах).
Дэн с Полиной как-то сразу и не сговариваясь решили, что вернуться на «Мозгоед» надо всем вместе, как и уходили (и тем самым сделать вид, что ничего необычного не произошло — зачем лишний раз волновать капитана?) и сбросили Теду сообщение, где их искать, а пока пили кофе и ели пончики (Ланс еще сильнее отгородился блокнотом). За окном светило яркое солнце и чирикали местные перепончатокрылые птички. Жизнь налаживалась.
Их с Лансом коммы, которые Дэн считал вконец испорченными подлым дексистом, старший констебль еще в городе отдал какому-то своему знакомому специалисту «на посмотреть, вдруг что получится» («Вы бы видели, какое чудо он сотворил с нашей кофемашиной! Если он не справится — значит, действительно хлам»). Дэн не особо надеялся на местного умельца и уже придумал три более или менее убедительных объяснения для Станислава Федотовича — ни в одном из них, разумеется, ни словом не упоминая дексиста — и некоторое время перетасовывал их мысленно, выбирая, на каком остановиться.
