Мэри долго шла и наконец остановилась передохнуть у низкой, грубой каменной стены, обрамлявшей набережную. Спустя несколько минут женщина продолжила прогулку, а еще через минуту села: ноги у нее ныли, и вся она продрогла от влажного морского воздуха.
Мэри посмотрела вниз на пляж: он выглядел невероятно пустынным и тихим, и его величие пугало.
Через минуту женщина встала и принялась снова бесцельно прогуливаться туда-сюда, совершенно не замечая людей вокруг, многие из которых, проходя мимо, бросали на нее любопытные взгляды.
В конце концов, остановившись, Мэри удивилась и обрадовалась, осознав, что она дошла до старой пристройки, где большой шотландец Джон Фергюсон и его приятель Дэнни хранили инструменты. В этот приезд она еще ни разу не видела ни того, ни другого – все ее внимание было приковано к Кэти, Анне и Дейву.
Внезапно почувствовав холод и усталость, Мэри оглянулась, ища глазами своих старых товарищей, но их нигде не было – да и немудрено в такой час.
Впрочем, рядом, конечно же, была Голубая скамейка, и Мэри направилась к ней и присела отдохнуть.
Женщина улыбнулась, вспомнив Малыша Дэнни, его громкий, мелодичный смех и лукавый блеск выразительных глаз. Дэнни определенно ей нравился: этот человек умел рассмешить ее до слез.
Сейчас, когда Мэри захлестнули глубокая печаль и бесконечное одиночество, она словно почувствовала уютное, жизнерадостное присутствие Дэнни и оглянулась в надежде увидеть его в этом переполненном и одновременно пустынном месте.
На какое-то мгновение ей действительно показалось, что Дэнни рядом, со своим неподражаемым чувством юмора и сияющими, улыбчивыми глазами. У Мэри были такие яркие воспоминания о том, как они смеялись вместе, что ей показалось, будто ее сердце наполнилось теплом, и это лишь обострило ощущение одиночества.
Внезапно она почувствовала отчаянное желание увидеть ирландца, посмеяться над его глупыми шутками, насладиться его безудержным весельем.
Одна лишь мысль о Дэнни поднимала ей настроение. Он был заботливым другом, открытым и честным человеком, то серьезным, то сумасбродным, невероятно забавным; его душа была наполнена любовью – по-детски наивной.
Мэри нуждалась в нем прямо сейчас – сию минуту, – в его озорной улыбке и комичных обольщениях, которые пробуждали в ней бодрость духа.
Если бы Дэнни вдруг появился на этом месте, Мэри почувствовала бы себя желанной, любимой и прощенной за все плохие, неразумные поступки, которые она совершала в своей жизни.
