БТР уже успел утонуть более чем наполовину. Колес видно не было, лишь верхняя часть бронетранспортера торчала из трясины, увенчанная башней.
Я, разбрызгивая грязь берцами, промчался по уже подтопленной тростниковой тропинке, взлетел на броню, и нырнул в открытый верхний люк.
В боевом отделении на трехместном десантном сиденье вольготно развалился Припас, который при помощи штык-ножа увлеченно жрал тушенку. Возле ног водилы лежал снятый ПКТ и большой ворох полных пулеметных лент. Когда я спрыгнул вниз, Припас аж замер от неожиданности с открытым ртом, так и не донеся до него блестящий, жирный кусок мяса.
Понятно. Ставить обратно пулемет, скорее всего, времени уже не было. Значит, придется обойтись тем, что есть.
– Задраивай люки! – бросил я Припасу, бросаясь к КПВТ, основному пулемету, установленному в башне.
– А чо такое? – всполошился водила, при этом шмат тушенки сорвался с кончика ножа и шлепнулся Припасу на штаны.
– Гости у нас, – бросил я, натягивая шлем. Не потому, что жаждал общаться с Припасом. Просто когда в замкнутом пространстве начнет молотить крупнокалиберный пулемет Владимирова, думаю, без шлема с барабанными перепонками можно будет распрощаться.
А повод для молотьбы, кстати, уже приближался со стороны Рассохи. Как и говорил Захаров, три «галоши». Не знаю, как там Катар договорился с «вольными», что они пропустили его трофейный транспорт, но факт был налицо – в метре над заболоченным озером летели три научных катера с грубо установленными на них кусками брони, которых в бандитской крепости было навалом. А из щелей меж бронелистами торчали стволы. Отсюда калибр не разобрать, но поскольку уже видны черные черточки, то и так понятно – на «галоши» Катар поставил что-то серьезное.
В общем, не стал я ждать, пока нас с «галош» заметят, и начал стрелять первым. Как говорится, не было бы счастья, да несчастье помогло – притопленный возле берега БТР было непросто заметить среди грязи, зеленой ряски и прибрежных камышей.
Разумеется, стрельбой я тут же демаскировал наш бронетранспортер, но оно того стоило. Одна из трех «калош» полыхнула фиолетовым пламенем и, кувырнувшись, словно подбитая утка, плюхнулась в озеро.
– Минус один, – злорадно проревел Припас, наблюдавший за происходящим из полуоткрытого люка. Правда, в следующее мгновение он его резво захлопнул, потому что оставшиеся две «калоши» резко рванули вправо, уходя из зоны поражения, и с них в ответ по БТРу замолотили пули.
