Анатолий не успел ответить. Девушка яростно развернулась к бандиту, в ее пальцах сверкнул нож. Однако Бокорез ловко сместился в сторону, перехватил вооруженную руку, вывернул из нее оружие, которое тут же приставил к горлу девушки, не ожидавшей от бандита столь быстрой и профессиональной реакции.
– Осади, чика, – спокойно сказал Бокорез. – Я таких борзых по воле за вечер десяток объезжал. Еще раз дернешься, распишу как Микеланджело Сикстинскую капеллу. Усекла?
Девушка молчала.
– Вот так, – кивнул Бокорез. – Заткнутое хлебало – знак согласия. А пырялово твое я себе на память оставлю. Чисто как законный хабар.
– Ну вы там долго еще качать будете? – недовольно обернулся Тайпан.
– Все пучком, Сокол прочухала расклад, – улыбнулся Бокорез, отпуская девушку и недвусмысленно берясь за автомат.
Сокол скрипнула зубами.
– Я тебя все равно завалю, – глухо проговорила она.
– Смотри, чтоб валилка не отвалилась, – хохотнул Бокорез. И, мигом став серьезным, качнул стволом автомата. – Ну все, фраера, кандехайте веселее, пока я вам в затылки маслин не насовал.
Хотелось Анатолию вмешаться, но было понятно: развернуться, поднять автомат и выстрелить он не успеет. Бокорез и находится в более выгодном положении позади группы, и с реакцией у него более чем в порядке. Сокол это поняла тоже, поэтому просто пошла вперед. А хмурый мужик в плаще даже не обернулся. Как шел за Тайпаном след в след, так и продолжал себе идти.
Так группа прошла еще километра три по бескрайнему полю, на котором когда-то до аварии работали люди. А после нее все бросили и бежали подальше от невидимой смерти, оставив технику ржаветь под слабокислотными дождями. Словно памятники тем страшным дням замерли посреди поля два комбайна, красных от ржавчины, на которых гроздьями болтались хорошо знакомые каждому опытному сталкеру скрученные сосульки, похожие на толстые витые свечи.
– «Мясорубки» около тех комбайнов обосновались, целое семейство, – негромко сказала Сокол. – Каждая такая свеча – это человек или мутант, которого аномалия выкрутила как половую тряпку, выпила все соки, а что осталось, подвесила повыше.
– Зачем они это делают? – спросил Анатолий.
– Никто не знает, – покачала головой Сокол. – Может, хвастаются. Или просто развлекаются, украшая место своего обитания. Примерно так же, как охотники вешают себе дома на стенки головы убитых животных.
– Сомнительная красота, – поморщился парень.
– Охотники и «мясорубки» так не считают, – невесело усмехнулась девушка. – Кстати, Тайпан, может, уже скажешь, куда мы идем?
