Ну, я и отреагировал, резко наклонившись вперед и при этом не глядя лягнув ногой назад.
Каблук берца врезался в мягкое. Сзади послышался утробный звук, словно кто-то подавился хлебной коркой. Значит, я попал туда, куда рассчитывал: когда тяжелый ботинок прилетает в пах, такое утробное «ык!» выдавливается из легких в подавляющем большинстве случаев.
Я резко развернулся на сто восемьдесят.
Ага, вот оно как, значит. Огромный амбал стоит в позе бегущего египтянина, держась за промежность и глядя на меня глазами красными, как у вампира, только что насосавшегося крови. Понятно. Сейчас боль немного отпустит, и эта гора мяса, накачанного стероидами, начнет меня убивать.
Да только не люблю я, когда меня убивают. Аллергия у меня на это. И, как известно, для борьбы с этим заболеванием самое оптимальное – устранить аллерген.
Дело в том, что у человека на голове и шее есть довольно много болевых точек. Достаточно резкого нажатия пальцем, чтобы противник, спасаясь от резкой боли, рефлекторно отшатнулся в сторону, противоположную вектору нажатия. Глаза, корень носа, лицевой нерв, область под нижней челюстью, горло… Выбирай – не хочу. Хотя у любого более-менее приличного рукопашника мозг в этом выборе участвует постольку-поскольку. Рефлексы сами выберут, как лучше действовать, и пальцы самостоятельно лягут куда надо…
В данном случае моя рука метнулась к лицу противника, и мой напряженный и полусогнутый средний палец словно гвоздь воткнулся точно под мочку волосатого уха. В область сосцевидного отростка – точку гарантированного нокаута, которая реагирует не только на удар кулаком, но и отзывается резкой болью на сильное нажатие.
Бандит, еще не пришедший в себя от удара в пах, словил новую порцию крайне острых ощущений. Дернулся, словно от удара током, и с размаху ткнулся башкой туда, куда я его и направил, – об выпирающий угол плохо сваренной стальной «шконки» второго яруса.
Бить кулаком в драке – это всегда вторично. Как ни набивай костяшки, все равно это твоя живая плоть, которая может травмироваться от удара. И которая по-любому мягче асфальта, кирпича и уж тем более койки, сваренной из стальных полос.
Бандит с неприятным хрустом треснулся башкой об железяку – и безвольной массой рухнул вниз, вдобавок приложившись лбом об стальной пол. Многие бы уже направлялись в Край Вечной войны после такой ответки, но этот бугай, думаю, выживет.
– Ты чо творишь, нах! – дернулся ко мне тот бандит, что стоял ближе всех, – похоже, друг «медведя». В руке бандита серой полоской мелькнула заточка…
