— Я выполнил твою волю, император! Идущие на смерть приветствуют тебя!
И рёв трибун! Лепестки цветов и монеты летят на окровавленный песок. Чувствуете разницу? То-то!
Вот так мы и болтали в редкие, свободные от дел минуты. В боевой машине всё было и привычно, обычно, и одновременно не похоже ни на что, что могло прийти в голову. Каюта была не квадратная, или круглая, или как труба у Хоббита — она была треугольная. Довольно острый треугольник перегораживала широкая и удобная кровать. Попасть во внутреннюю часть треугольника можно, только если перелезть через спальное место. Внутреннее пространство, обычно угол комнаты, завершался прикрученным намертво горшком с цветком, над которым горела лампочка. Во многих каютах деревья имели фрукты, а с ближней к входу стороны было тоже небольшое пространство с крохотным столиком и стулом, откидывающимися со стены. Всё минимально. Туалет и душ были общими по коридору. Горючих материалов почти не имелось, всё-таки боевая машина, но в каждой каюте присутствовало что-то резное, расписное. Кстати, очень много было сделано именно руками.
Отдельное внимание — это переходы! Широкие проходы, во многих двигались технические машинки на колёсиках или лапках, которые цеплялись к полу, стенам и так же лихо перемещались прямо по потолку. У всех этих проходов перекрёстки имели форму крест-накрест, по диагонали. Моя логика движения в пространстве подразумевала либо квадраты, либо большие круги с расходящимися лучами, а в танке у меня была полная дезориентация. Я просто запоминал какой-нибудь рисунок и шёл от одного рисунка к другому, потому что понять схему передвижения не мог совершенно.
Была ещё одна особенность. Помимо того, что танк был диагональным в плоскости, он был диагональным ещё и в объёме. Если на одном уровне я мог совершенно спокойно пройти, то спустившись или поднявшись, упирался в глухую стену. Приходилось возвращаться и искать знакомую лепнину на стенах или кривую, но вырезанную с любовью эпохальную панораму. Выручал коровий колокольчик. Это небольшое устройство, выполняющее роль синхронного переводчика. Я его вообще не снимал. Нео охотно показывали глупому папуасу, куда надо двигаться, и откровенно не понимали, как это я смог заблудиться.
Моя детвора устроила мне сразу же небольшую экскурсию по их, ну, как бы сказать, танку. Как по мне, так это шагающий крейсер, но мой коровий колокольчик переводил именно слово «танк». Наверное, у них были машины и побольше, с них станется. Размер этого танка, как я и говорил, это наш крейсер, такой хороший, упитанный ледокольчик средних размеров.
