Игнорируя способность животных мыслить и чувствовать, этология как новая наука успешно встала на ноги. Но упорствовать в том, что животные этих способностей лишены, значило игнорировать науку как таковую. Что характерно, многие биологи-бихевиористы умудрились забыть об основной максиме биологии: все новое есть улучшенное и дополненное издание старого. Все, что может и умеет современный человек, ему не с неба на голову упало. Чтобы собрать последнюю модель homo sapiens, эволюции понадобился обширный арсенал комплектующих, каждая из которых создавалась под какую-то предыдущую конструкцию. Нам же они достались по наследству.
И досталось нам немало. Рассмотрим хотя бы сочленения ноги. Вы только подумайте, какой путь пришлось прошагать этим ногам по маршруту «членистоногое – четвероногое – двуногое прямоходящее». Верхняя кость задней лапы лягушки – это та же бедренная кость, которую можно найти у цыпленка или младенца. Вот вам и иллюстрация к трансформации способов передвижения от земноводных через крылатых птиц до железных триатлонистов, которые должны бегать, плавать и гонять на велосипеде.
Все животные независимо от класса умеют спать. Можно увидеть, как они спят. Или чихают. Или зевают. Различные ветви единого древа жизни пророщены самыми разнообразными узловыми программами. Они меняются от вида к виду, но остаются едиными по сути. Человеческим разумом обладает только человек. Но на этом основании считать человека единственным разумным существом было бы так же нелепо, как утверждать, что раз только у человека есть человеческий скелет, то он единственный, у кого вообще есть скелет. Конечно, скелеты рыб, птиц и слонов можно увидеть в отличие от разума. Зато можно посмотреть на нервную систему и на результаты умственной деятельности, определяющие логику и границы конкретных поведенческих актов. Почему же к скелету надо подходить с одной меркой, а к головному мозгу с другой? Почему не подумать о том, что разум можно рассматривать с позиции континуума, предполагающей убывание или возрастание? Тем не менее этого никто не хотел видеть.
Зоологи-бихевиористы воздвигли непроницаемую стену между нервной системой всех представителей царства животных, находящихся в родстве друг с другом, и представителями единственного вида homo sapiens. Такое отрицание способности думать и чувствовать у остальных животных приводит к единственному выводу, столь милому – что греха таить! – нашему сердцу: мы избранные. Мы иные. Мы лучше. Мы самые-самые. (И эти люди предостерегают нас от впадания в антропоморфизм!)
