А затем меч парня блеснул, совершив движение с невероятной скоростью. В пустом переулке раздался яростный крик раненого зверя.
Отрубленная, нижняя правая конечность упала оземь. Неистово крича от боли, бугай схватился за активно кровоточащую рану чуть ниже колена, а также стал заваливаться на спину.
Он не верил, что с ним, одним из приближенных слуг главной ветви семьи Йони, могут поступить таким образом. Обычно только ему было позволено совершать такое. Отчаяние и ужас застелили его разум.
— Пожалуйста, пощади! — слезливо промямлил мужчина, пытаясь пережать поток крови.
Лицо Кая выражало полнейший холод, презрение и ни капли жалости.
— Я тоже так говорил, — разнесся ледяной голос парня.
Воспоминания об избиении, сломанных руках и смерти, вновь всплыли в его голове. Получив память прошлого владельца тела, Кай начал себя всё больше отождествлять себя с ним. И даже ставя разграничения, в том, кто же он, жажда мести этим ублюдкам была его собственной.
Возможно, таким образом, Кай сможет отплатить тому, чье тело он занял.
Без какого-либо сопротивления, меч парня вошел бугаю между глаз, жизнь в его теле прервалась. Осталось лишь окаменевшее лицо, выражающее безграничный страх смерти.
Вытерев кровь со щеки и клинка, а также использовав технику изменения внешности, Кай поспешил покинуть место убийства. Было глупо пытаться прятать тело посреди белого дня. Хотя людей и было меньше из-за снега на улице, его бы в всё равно кто-нибудь заметил.
Но на всякий случай, Кай не направился сразу же к дому, а пошел в противоположную сторону. Петляя по району, он лишь через полчаса пришел к лечебнице старика Джонго, выйдя совсем из другой стороны.
В то же время, начавший активно падать снег, успел скрыть бо̀льшую часть тела бугая, так что еще не скоро люди обнаружили труп.
* * *
Тем временем, пока Кай сражался со слугой аристократической семьи, на северо-востоке города происходили другие события. Так как в Кальтии обитало четыре знатных семьи, то соответственно было и столько же специальных кварталов, в которых они проживали.
В северо-западной части находился квартал семьи Йони. Состоящий из десятков роскошных домов, он был населен чуть более чем сотней человек. Среди них были, как и сами члены семьи, так и их слуги.
В этот же момент, в самом большом и центральном доме, в одном из его многочисленных залов беседовали двое людей.
— Я наконец-то дома, отец, — почтительно сказал, поднявшийся с кресла молодой человек, как только в комнату вошел его родитель.
