Продолжай, Буров. Наша Галактика не единственная. Ближайшая к нам — Туманность Андромеды. А дальше — больше. Скопления галактик. 500 галактик в созвездии Девы! 10000 в Волосах Вероники! И целое облако миров в ковше Большой Медведицы! Но самое удивительное — два человека на берегу моря об этом разговаривают!
Он на прощание еще раз говорит ей, что при всей своей огромности Вселенная конечна, но тарахтит мотор мотоцикла, и урок прерывается.
Такие фильмы нужны, чтобы захотелось молиться. По документам они проходили в категории научно-популярных и должны были популяризовать науку. Но на деле они заставляли человека посмотреть вверх — на звезды, и услышать двойную музыку — гобоя и самих звезд. О, они делали нечто такое, после чего на исторический материализм можно было наплевать. Сначала робко, затем смелее.
И если вы захотите, то найдете немало таких фильмов, снятых для одной цели, но выполняющих совершенно другую. Они были сняты на пленку, а не на цифру, в те благословенные годы, когда пишущий эти строки еще ходил в садик. По утрам зимой, когда еще совсем темно (я помню), звезды мигали в морозном воздухе какой-то азбукой Морзе. Они говорили о чем-то большем, чем астрономия, которую преподают в 10-м классе. Сейчас уже, слава Богу, понятно, о чем. Разве не о том же говорит и восьмой псалом?
Великое искусство смотреть на красоту
Верно ли, что мужчина любит глазами, а женщина ушами? До конца ли верно это, то есть что женщина слепа, а мужчина глух, когда одну уловили шепотом, а другого картинками?
Лукавый Еве шептал в уши, но и она, пристально взглянув на дерево, увидела, что оно приятно для глаз (Быт. 3, 6). Заползал яд в уши — менялось и зрение на мир.
Христа в пустыне враг искушает словами: «сделай», «свергнись вниз», «поклонись». Но и Ему, Безгрешному, показано некое труднопереносимое роскошное зрелище: все царства мира и слава их (см.: Мф. 4, 8). Образ соблазна добавлен к дерзким словам.
Давид пал не от столько от шепота лукавых советников, сколько от увиденного — он посмотрел на купающуюся женщину.
Так что на людей обоих полов враг нападает и словами, и образами, нападает и через зрение, и через слух. Слово и образ врачуют человека, когда это слово Божие и образ Христов. Слова и картинки губят людей, когда это сладкие слова лжи и мультики, нарисованные в воображении чешуйчатым мультипликатором, ползающим во прахе.
Вот почему были у Церкви затворники, приносившие необычную, изысканную жертву: они молчали и не смотрели на мир. Не только на запрещенное не смотрели, но вообще ни на что не смотрели, добровольно умирая прежде смерти.
