Представляете? Любовь к городу с его архитектурой у него как рукой сняло. Он вдруг понял. Нет, не понял, а почувствовал душой, что если смерть заходит туда, в эту архитектурную красоту, то в ней нет окончательного смысла. И счастья в ней нет. У него эта красота стала ассоциироваться с трупным запахом, с венками, гробами, плачущими людьми и с мелодиями панихиды.
Удивительная перемена и очень жизненная. «Как хорошо, —раньше думал он,—жить в этом доме или в этом замке, в этой башенке, в этом чуде под черепичной крышей!» А потом захотел туда, а там гроб стоит, и надо отпевать кого-то. И он подумал: «Что тут особенного? Смерть заходит в любое жилище, в том числе и во дворцы, и в палаты». Его тонкую зависть к владельцам увитых плющом домов сняло как рукой. И с тех пор—навсегда.
Так часто нужно и нам совершить духовное усилие над своим сознанием. Нужно поднять, вывести проблему на более высокий уровень. Например, понять, что богатство — это ерунда. Есть более важные и серьезные вещи: смерть, любовь, вера.
Так говорит и Псалтирь: «Не убойся, егда разбогатеет человек... яко внегда умрети ему, не возмет вся, ниже снидет с ним слава его».
По-русски: «Если разбогатеет человек, ты не бойся. Когда помрет он, всего с собой не заберет». Это, казалось бы, банальная вещь, но человеку нужно с усилием думать об этом.
Посмотрите на новорожденных детей: они не приносят с собой никакого богатства. Младенец несет в себе какую-то тайну: он для чего-то родился в этот мир. Тайну он приносит, но материально — ничего.
Когда умирает человек, он ничего с собой не забирает. И апостол Павел пишет, что мы, рождаясь, ничего не приносим в этот мир, а умирая, ничего не выносим из него. Это совершенно очевидно. Поэтому, имея пропитание и одежду, будем довольны. Нам действительно не хватает такой прозрачной и святой простоты в мыслях.
А знаете, в чем еще заключается опасность зависти? Завистливым людям не хочется ничего давать, и у них ничего не хочется брать. То есть если тебя обнесли чашей на пиру, то вполне вероятно, что ты из тех, кому давать ничего не хочется.
Всякий знает из опыта, что у некоторых людей приятно брать, например, подарки, а у других не хочется ничего брать. Почему? Завистливому всего мало. Он уже в момент получения подарка или милостыни осуждает ее злыми мыслями. Мол, другим больше и лучше дали, а мне только это. Всякое добро от этих мыслей вянет, как цветок, или киснет, как молоко. И люди чувствуют это. Так же и брать ничего не захочешь у того, кто по прошествии времени напомнит тебе о своем «благодеянии» и либо что-то потребует, либо просто уколет тебя своей «добротой».
