Тот кивнул и, надев наушники, стал крутить ручку большой рации, установленной тут внутри монстра. Ну а я, продолжал рассказывать на общей волне, как и что тут было, и что мы видели.
Наступила тишина в эфире и в салоне монстра, видать, народ впечатлился по самую макушку. Вон смотрю бойцы и девушки, которые тут со мной в машине приникли к бойницам, смотровым щелям и экранам и рассматривают, что там снаружи. Думаю, в других тачках то же самое.
Это сейчас ещё лес не дымится, как когда мы сюда в первый раз выехали, он просто сожжён. Отчётливо виден, так называемый, коридор из сожжённого леса, когда дракон заходил в атаку и выплёвывал из себя огонь.
— Это какой же у него бак с горючкой-то? – спросил кто-то на общей волне.
Тут же посыпались предположения, кто-то говорил литров пятьдесят, кто-то – сто.
— А вот в том здании мы с ними столкнулись в первый раз, – продолжал я свою импровизированную экскурсию, – вон здание, справа, там же и Уазик наш сгорел. Крот с Чубом на разведку на нём в лес поехали, мы на крыше сидели, вот пацаны на дракона и нарвались. Мы глазам своим не поверили, когда эту тварь в первый раз увидели.
– По дороге несётся Уазик с Кротом и Чубом, эти орут, что есть мочи, а за ними дракон летит и огнём плюётся!
Потом мы проехали сожжённую деревню, отсюда до дамбы километров пятнадцать-двадцать. Тут мы уже ехали вместе с Архи, у них трактор ещё еле ехал, и кто-то предложил посадить за руль нашего Рыжего, чтобы он раскочегарил этот аппарат.
Само собой, я нашим рассказал, как мы тут с местными сцепились и как укрывались их покрывалом. Мне, конечно, задавали вопросы, отвечал, как мог.
— Туча, что там со связью? – спросил я у него, – мы уже рядом, должны ответить.
— Тихо пока.
Я тут же посмотрел на Чаки, она стояла рядом с Тучей молча, просто закусила губу от переживаний и теребит в руках свой Калаш. Ох, и переживает деваха за нашего головореза и своего мужика.
— Туман, мужики, приём, ответьте кто-нибудь, – продолжал вызывать их Туча, – дамба приём, это Туча, приём.
Млять, да что же они молчат-то? Я тоже как-то начал переживать. Неужели? Нет, не буду об этом думать, а то щас накручу себя.
— Приём, – неожиданно для нас всех ответила рация.
Мы аж дышать перестали. Только слышно, как шины по дороге шуршат, и шум двигателя.
— Туча, это Рыжий, – услышали мы из колонок.
Я подлетел к рации и почти что закричал.
— Рыжий, как вы там? Все живы? Мы едем к вам.
— Всё нормально, Саня, все живы, повоевали малёха, давайте, ждём вас.
