— Ремень, – коротко произношу я.
Раз, – с ее пояса Грач тут же срезает ремень и протягивает мне. Та уже стоит и не рыпается, вернее, почти висит на руках у ребят.
— Смотрите все, – громко говорю я, – если в пряжке есть маячок, то сейчас рация будет фонить.
С этими словами, не обращая внимания на бегущую у меня из носа кровь, снимаю с пояса Андрея рацию, включаю её и подношу к ней пряжку.
Тут же снова раздался скрип, помехи, рация начала фонить.
— Твою мать! – сплёвывает на землю Грач.
Достаю нож и, подковырнув пряжку, сворачиваю крышку.
— Вот! – демонстрирую всем её содержимое, внутренне обрадовавшись. В пряжке внутри отчётливо виднеется небольшая микросхема, это точно маячок, снова подношу рацию, снова помехи. Вокруг меня спустя пару секунд раздаётся выдох, а Мага и Слива не удержались от крепкого словца.
— Хана тебе, тварь! – шипит Паштет и ещё сильнее тянет её за волосы назад.
— Связать по рукам и ногам, – командует Грач.
Тут же находится верёвка, Экиле связывают руки сзади и, ударив по ногам, сажают на землю, связывают ноги.
— А я-то думаю, почему нас на охоте всё время находили и гнали, – хмыкает Мага.
Опаньки!
— Да, мне тоже так показалось, – добавляет Грач, – только нас гнали, убить не хотели, просто гнали. Как же так? – обращается он к девке, – ты же всё время с нами была и под пулями бегала.
Та только охнула от боли, Паштет ей отвесил подзатыльник и прошипел ей в лицо.
— Я же тебя прикрывал, тварь!
И тут до меня всё дошло, дошла вся эта ситуация.
— Но мы же в другом мире, – недоумённо говорит Лесник, – тут-то какой смысл в маячке? И она в этой же машине и ехала, – ткнул он пальцем в шестиколёсный джип, – почему рация-то не фонила?
Я просто молча развёл руки в сторону, и скрип прекратился.
— Ясно, – кивнул дед, – расстояние, а тут она полезла её выключать.
— Давайте я попробую объяснить, – осторожно вытирая свой нос, говорю я.
Ифа уже протянула мне небольшой котелок с водой. Я аккуратно умылся и вымыл руки, кровь вроде остановилась, но нос, млять, болит, сильно она мне по нему врезала. Сидит, вон, на земле, привалившись к колесу джипа, зло зыркает на нас. Все остальные терпеливо ждут, пока я закончу водные процедуры.
— Ты так не зыркай! – шипит на неё Слива, всё ещё потирая свою грудь, – а то я тебе сейчас быстро глаза вырежу!
Та тут же опускает глаза, о, её начинает тихонько трясти, боится, она сильно боится. Слабенький какой-то шпион.
Все смотрят на меня. Гонщики только выглядят более растерянными, видать, они точно не ожидали сейчас увидеть такую картину. Лёха взял у меня ремень, и они рассматривают пряжку.
