Ещё два парня и две молодые девушки стояли около первого джипа и о чём-то весело разговаривали. Мля, у одной из девок на руках маленькая собачка, ну пипец! И эти двое с ними хороши – парни, лет двадцати пяти, в каких-то топиках, обтягивающих штанах, ботинки на высокой платформе, у одного из них рюкзачок за спиной. Мля, это же голубые! Охренеть, точно, вон стоят ручки держат так, ну не держат так руки мужики. Опа, одна из девушек, улыбаясь, протянула этому с рюкзаком руку, и тот стал её рассматривать, что-то ей говоря. Точно, гомосеки, ногти её рассматривает.
— Бесполезно, – произнёс один из бойцов, оставляя в покое ствол дерева и поправляя висевший у него на плече автомат, – Миха, неси бензопилу из багажника.
— А если нас эти услышат? – спросил один из парней, который пытался помочь отодвинуть дерево.
— Мы быстро, вот тут подпилим, – он показал рукой на ствол, – и вот тут, не услышат, нам немного осталось. Старший, скажи своим, пусть по сторонам внимательно смотрят, а не с девками разговаривают. Тут и змей, и зверей хватает, никакой крем потом не поможет.
— Мы всё слышим, – слащаво произнёс второй от джипа, взмахнув ручкой, – не надо хамить.
Ну, пипец. Рядом со мной раздались сдержанные смешки, видать кто-то из ребят тоже понял, кто эти двое. Боец только усмехнулся и отвернулся.
— Выходим, это наши, никому не стрелять, – произнёс Грач.
Из кустов мы вышли разом. Девки и эти двое около тачки тут же перестали трепаться и уставились на нас, а бойцы схватились за оружие, двое их помощников замерли.
— Тихо, пацаны, свои, – тут же сказал Грач, – мы из Тауса.
— Фух! – выдохнул тот, которого назвали Миха, опуская Калашник, – здорово, мужики.
— Вау, сколько мужчин! – неожиданно сказал один из тех, кто стоял около джипа.
— Красавчики какие! – заулыбался второй, а девки начали стрелять в нас глазками.
— Пидоры, походу, – негромко, но точно и ёмко высказался Слива, но эти двое его услышали.
— Фу, мужлан! – скривился один из них.
— Хам! – добавил второй.
— Может их сразу грохнуть? – тут же спросил Паштет, глядя на голубков.
— Паштет, отбой, – сказал ему Грач смеясь.
Я прям аж улыбаться начал, а эти резко перестали улыбаться и немного побледнели. Шавка эта у девки на руках ещё начала на нас тявкать, но хозяйка её быстро успокоила. И тут они увидели Жата. Сказать, что они охренели, это ничего не сказать.
— Спокойно всем, – громко сказал я, поняв, что они смотрят на Жата, – он с нами.
— Вот такие же убивали людей на лесопилке, – зло ткнул пальцем в Жата крепыш, который пытался помочь оттащить дерево с дороги, его ещё вон тот боец старшим назвал.
