Тимофею было ужасно грустно и горько. Пожалуй, еще никогда в жизни он не чувствовал себя таким одиноким. С первых дней знакомства с Ефимом Францевичем Тимофей испытывал к нему необъяснимую симпатию. Они почти подружились. Старый профессор, покидая больницу, пригласил Тимофея навещать его. И вот что случилось... Тимофей остро пожалел, что не может вернуться в свое прошлое. Если бы мог, он обязательно разыскал бы Воротыло еще до того, как тот заболел. Тогда может, удалось бы уберечь старика и от инфаркта и от того, что произошло несколько дней назад... Тимофей обязательно разыскал бы и "ученичка", который выживал Воротыло с кафедры. Ух, он и проучил бы его. почище, чем тех бандюг... Но время нельзя повернуть вспять как часто говаривал Ефим Францевич. Тут он был прав... А вот насчет ускорения и замедления ошибался. Почему Тимофей прямо не рассказал ему о своих удивительных способностях? Сколько раз он собирался сделать это, когда они разговаривали по ночам. Возможно, Воротыло не поверил бы... Объяснил бы все заболеванием Тимофея. И все-таки следовало рассказать... Даже и сегодня, идя к профессору, Тимофей колебался - рассказывать или нет. Может, и рассказал, если бы Воротыло был жив. Единственный раз повстречал человека, которому можно было довериться, и не воспользовался такой возможностью...
"Даже владея чудом, остаюсь неудачником, - думал Тимофей. - А что, разве не правда? Обладая резервом замедленного времени, я мог бы стать и знаменитым ученым и великим музыкантом, даже писателем... Выдающимся мастером любого дела".
Мог бы... Но, как и всякий раз, когда он начинал думать еб этом, в памяти всплывали самодовольная морда Жоры и перекошенная от хитрого любопытства усатая физиономия Тихона Терентьевича... Перспектива воображаемых свершений сразу тускнела и утрачивала свою привлекательность.
Конечно, он мог еще улететь в какую-нибудь далекую страну, стать там, например, неуловимым гангстером или смелым революционером - борцом за права угнетенных. Подходящих мест немало: хотя бы в Чили или где-нибудь в Центральной Америке. Он мог бы действовать как Овод, Фидель или Че Гевара... Однако и тут таилась загвоздка - язык. Способностей к языкам у него не было - это Тимофей знал точно.
"Надо же случиться, что удивительнейшее свойство - управлять своим временем - прорезалось именно у такого недотепы, как он. Просто насмешка судьбы! Ведь любой другой на его месте... - Тимофей тяжело вздохнул. - Единственное, что в его силах - заглянуть подальше в будущее... До полного коммунизма включительно. Это он обязательно попробует сделать, если, конечно, чудо сохранится".
