– Вообще-то я свалилась вам на голову без предупреждения, чтобы вернуть вот это.
Я вытащила из торбы пашмину и протянула Карле.
– О, вот спасибо, Софи. Вы нашли мой платок.
– Ну, на самом деле Бен нашел, – призналась я.
– Что ж, а вы бросили вызов арктическим погодным условиям, чтобы вернуть его мне, – с теплотой проговорила Карла. – Какая же вы милая. Бен был совершенно прав на ваш счет.
«Проклятый румянец», – подумала я, чувствуя, как он уже заливает мои щеки, словно мини-пожар.
– А что? Что он обо мне сказал? – спросила я, удивляясь своему сдавленному хриплому голосу.
Карла подняла пухлые плечи так высоко, что ее длинные висячие серьги звякнули, как ветряные колокольчики.
– Только то, что вы очень милая, – сказала она, чуть поблескивая от удовольствия глазами.
Мне тогда подумалось, что, наверное, Карла не против выступить в роли свахи, если есть такая возможность. Я все еще обдумывала, нравится мне эта идея или нет, когда Карла вдруг поднялась.
– Прошу прощения, я отлучусь на минутку, милая. Просто хочу немного облегчить голову. Садитесь. Чувствуйте себя как дома, – проговорила она.
Вынимая из своих ярко-рыжих волос невидимки, Карла пошла из комнаты. Я последовала за ней, отнюдь не из желания подглядеть. Просто по пути из гостиной в спальню Карла продолжала говорить, и трудно было расслышать ее слова.
– Конечно, сегодня Бен везет Фрэнклина в аэропорт. Он вовремя выехал? О, как же я надеюсь, что на сей раз он таки сядет в этот проклятый самолет.
Мне показалось невежливым кричать в ответ, поэтому я прошла чуть ближе к двери в спальню. Я не видела Карлу, только ее отражение в трельяже туалетного столика – она вынула из волос еще несколько невидимок и сняла ярко-рыжий парик. Под ним обнаружилась совершенно лысая голова, и я попятилась, запинаясь и переживая, не посчитает ли это Карла вторжением в несомненно интимный момент.
Я тихонько прокралась назад в гостиную, плюхнулась в ярко-красное кресло с фиолетовыми подушками и взяла лежавший поблизости парикмахерский журнал. Карла появилась минуту или две спустя, ее голова была обмотана очередным шарфом с ярким узором. Я прикусила губу, прикидывая, должна ли я что-то сказать по поводу только что увиденного или полностью проигнорировать заметное изменение во внешности Карлы.
Карла непринужденно облегчила мой выбор.
– От парика ужасно голова чешется. Но что поделаешь… люди не захотят ходить к безволосому парикмахеру.
Она улыбнулась мне, и я поняла, что она видела меня в зеркале, как я видела ее. Наклонившись, она ненавязчиво перевернула журнал с прическами в моих руках, который я, оказывается, держала вверх ногами.
