Гул голосов над головой стал громче, когда я переместилась в кухню, где разбила в миску яйца и принялась резать овощи для ужина с омлетом по-испански. Немного фальшивя, я напевала какой-то мотив, словно демонстрируя неизвестно для кого, насколько мало меня беспокоит, что в свой первый вечер в чужом месте я совершенно одна, прямо под ногами у участников вечеринки. «Возможно, это вовсе и не вечеринка», – подумала я. Вероятно, это какое-то скучное мероприятие, которое, по мнению Бена, я посетить не захочу. (Хотя как он мог знать подобные вещи, я понятия не имела.) Он просто избавлял меня от вечера, в ходе которого мне пришлось бы вести светские беседы с незнакомыми людьми, думала я, так энергично взбивая яйца, что маленькие желтые пятна усеяли блестящую столешницу. Не пригласив меня, он оказал мне услугу, думала я, кивая шипящей сковородке, как будто жарившиеся там овощи могли поспорить со мной на сей счет.
За исключением того, что вечеринка отнюдь не казалась скучной, вынуждена была признать я. Похоже, там веселились вовсю. Я слышала слабые звуки музыки и смех, много смеха. Я наклонила голову набок, как пес, настраивающийся на частоту, которую его владелец не совсем улавливает. Ткнув пальцем в телевизионный пульт, я убрала звук и стала ждать. Не прошло много времени, прежде чем он грянул снова. У меня хороший слух – он нужен, когда ты занимаешься лингвистикой, – и смех этот был чрезвычайно узнаваемый. Я вдруг совершенно точно поняла, кто прошествовал в тех гаремных шароварах. Они были очень даже в духе Карлы. Не знаю, по какой причине Бен исключил меня из сегодняшнего собрания, но уж явно не из-за переживаний, что я никого не знаю.
– В стиле Бриджит Джонс или жутко неудобные «танга»? – спросила Джулия, ставя коляску Ноя прямо перед большой стойкой с женским бельем в популярном магазине на главной улице.
– Что-то среднее, – сказала я, снимая со стойки упаковку трусов. После секундного колебания я бросила в корзину вторую.
Джулия разглядывала упаковки на дне проволочной корзины с таким видом, будто хотела швырнуть их обратно туда, откуда они появились.
– Они не такие уж сексуальные.
– Они и не должны быть такими, – возразила я, уводя ее от стойки, пока она не решила добавить несколько воздушных кружевных предметов дамского туалета. – Никто, кроме меня, их не увидит.
Ной предупреждающе захныкал, и Джулия автоматически двинула коляску взад-вперед по плиточному полу. Наклонившись, она плотнее подоткнула одеяльце вокруг своего извивающегося сына, потом сокрушенно посмотрела на меня.
