Узкая улочка вдоль этой стороны квартиры всегда была тихой, даже среди бела дня. В это время ночи она была пустынной, как заброшенная автострада. Крепко зажмурившись, я сосредоточилась и попыталась представить топографию места, мимо которого проходила несколько раз в день, никогда, по сути, его не замечая. За углом, где стояли мусорные баки, находился запертый склад, принадлежавший соседней прачечной. «На эту плоскую крышу мне и предстоит спуститься», – подумала я, глядя на заросший мхом квадрат бетона двумя этажами ниже. Теперь, когда я должна была на него спрыгнуть, он показался мне гораздо ниже.
Мысль о прыжке ужасала, но осознание того, что у меня не будет возможности его сделать, было еще хуже. Будь я фанатом свежего воздуха или одной из тех, кто всегда спит с открытым окном, я уже знала бы, что мой план спасения невозможен. Окно в спальне не открывалось, за исключением небольшой фрамуги. Когда я самодовольно радовалась теплу и уюту моей новой спальни, почему мне не пришло в голову, что в чрезвычайной ситуации из этой комнаты не будет спасения?
Я с досадой ударила рукой по прочному стеклу, взглядом ища на раме несуществующую, как я знала, ручку. Меня начала охватывать паника с большей скоростью, нежели приближалось пламя, жадно пожиравшее все на своем пути. Я рывком подняла фрамугу насколько возможно, однако не так уж и широко. Голову я, пожалуй, в нее просунула бы, но и речи не шло, чтобы протиснуться всем телом. Даже если бы никогда за последние тридцать лет и один год я не съела ни единого ломтя пиццы, если бы ни один бургер никогда не отправился ко мне в рот, это все равно не имело бы ни малейшего значения. Никто, кроме акробата или очень тощего десятилетнего ребенка, не смог бы, извиваясь, протиснуться в это узкое отверстие. Или кота. Кот этим путем спастись мог.
Жестоко соблазняя, прохладный октябрьский воздух овевал мои щеки. Я чувствовала свободу; я чувствовала ее запах – пусть даже он был здорово подпорчен запахом дыма и горящей древесины. Но я просто не могла ее обрести.
– Помогите! – завопила я. И поняла, что воплю впервые в своей взрослой жизни. Странное ощущение – как будто я была человеком, который притворяется попавшим в беду, словно все это просто не может быть реальностью. Со стороны своей входной двери я услышала странное потрескивание и хлопки. – Помогите! Помогите! На помощь! – заорала я в ночь. Оказалось, что я в итоге знаю, как это делается.
