Нет, они просто положили сокровища у всех под носом.
Я продолжал внимательно изучать остатки роскоши серпейских монахов.
А потом кто-то включил свет.
Загудели флуоресцентные лампы. Я непроизвольно зажмурился, повернувшись лицом к входу. Когда глаза привыкли к яркому свету, я разглядел того, кто пресек незаконное вторжение в частную собственность.
В дверях стоял Макс. Как и днем, он был одет в черный костюм и белую рубашку с галстуком. На треугольной физиономии все та же ехидная ухмылочка.
– Так виднее? – поинтересовался он. Голос его оказался, как я и думал, довольно низким и скрипучим, с хриплыми урковатыми нотками.
Я погасил фонарик, равнодушно убрал его в гнездо на ремне. Ну и как, скажите на милость, этот хрен меня спалил? Биолок совершенно точно определил отсутствие кого-либо в особняке. У меня в распоряжении была едва ли не вся ночь. Даже если я накосячил с отключением сигнализации, то каким образом прихвостень Саяры очутился тут так быстро?
– Ты, наверное, думаешь: «И как он узнал о проникновении, ведь я же отключил сигнализацию?!» – озвучил мои мысли Макс. – Ты влез не в тот дом, дружок. Он под охраной высших сил, да.
Я молчал. Мое лицо надежно скрывала маска, и опознать меня Шеллин пока не имел возможности. Но если вступить в диалог, Макс, конечно, вспомнит мой голос.
– Полицию вызывать не будем. – Его улыбка вдруг сделалась хищной. – Нам ведь не нужны свидетели, да?
Я завел руку за спину, из гнезда на тактическом ремне достал телескопическую дубинку. Хлестким движением кистью выщелкнул металлический прут.
Для справки: я не робкого десятка. Великим бойцом не назовусь, но кое-чему научен. Например, отличать пустые слова от подкрепленных внутренней правдой. Так вот, Макс, кем бы он ни оказался на самом деле, был готов убивать. Он совершенно точно относился к людям, которым в драке никакие моральные принципы не помешали бы лишить оппонента жизни. А такие люди – самые опасные противники.
Макс действительно не стал вызывать полицию. Он собирался убить грабителя, а труп закопать где-нибудь на заднем дворе. Желал он этого отнюдь не от распиравшего его стремления вершить правосудие во имя Луны. Чокнутый сукин сын просто хотел лишить кого-нибудь жизни, и моя кандидатура показалась ему подходящей.
Увидев оружие, Макс засиял от счастья. Для него игра стала еще интереснее. Я поднял руки, готовый к драке.
Макс сделал шаг, затем другой, дернулся в сторону и… размазался. Последнее, что я успел разглядеть, – нечеткий силуэт, ускользающий из поля зрения.
