– Прошу раздобыть информацию – ты же главный новостник города.
– А звучит так, словно зовешь в напарники. Заметано, друже! Я соберу разведданные. Еще что-нибудь?
– В какой школе учится сестра Насти?
– Э-э-э… В первой, кажется.
– Знаком с директором?
– А то! Весной я подробно освещал открытие их бассейна.
– Прекрасно. Можешь позвонить ему и договориться о встрече? Хочу побеседовать насчет Эльвиры.
– Да без проблем. Владислав Петрович не откажет. Возможно, удастся и классную руководительницу Эльвиры допросить.
– Провести беседу.
– Что?
– Мы не имеем права никого допрашивать – только проводить беседы.
– Велика разница?
– Да так, в паре бумажек…
– Только одна просьба, друже: беседовать с ними буду я.
Я покосился на товарища.
– Посуди сам! Ты придешь со своей занудной протокольной рожей, они перепугаются, подумают, что у их ученицы проблемы, и замкнутся. Я же все сделаю по уму. Скажу, что подыскиваю способных учеников для статьи о перспективной молодежи города. При таком раскладе они выложат всю подноготную о Бетреддиновой.
Я поразмыслил над услышанным и пришел к выводу, что Жека прав. В конце концов, знакомый блогер, с которым директор уже имел дело, вызовет меньше подозрений, чем частный детектив.
– Добро, давай так. Но и про инфу о «Гретель» не забудь.
– Считай, уже сделано! Куда теперь? Обратно к Настьке?
– Зачем?
– Мы ее некрасиво оставили. Сорвались как чумовые куда-то… Девушка наверняка переживает!
Я хмыкнул.
– Утешать собрался?
– Вот только не надо грязных намеков, – поморщился Женя. – Я в самом деле за нее тревожусь. А тебе разве не нужно задать еще вопросы?
– На сегодня вопросов хватит. Отвези меня к «Стекляшке». Надо забрать машину.
Когда десять минут спустя мы вернулись к кафе, дождь прекратился. Тучи набирались сил перед очередным ночным ливнем. Я вылез из бумера.
– На какое время назначить встречу с директором? – спросил напоследок Женя.
– Часов на одиннадцать. Ко мне приезжай к десяти. Попьем кофе – и в путь.
– Заметано! – живо подмигнул Женёк. – Чувствую, денек завтра будет интересный.
– К Насте поедешь?
– Да нет, наверное… Ты всю охоту отбил.
– Я отбил?
– Ну да. Начал нудеть, и я себя сразу каким-то прохвостом почувствовал…
Я усмехнулся, покачал головой:
– Жень, даже слепоглухонемой не станет воспринимать тебя как прохвоста!
– Попозже ей позвоню. Пожелаю спокойной ночи.
Мы распрощались, и он укатил. Я стоял в свете неоновой вывески, глядя на удаляющийся раритетный БМВ. Я не разделял энтузиазма товарища насчет завтрашнего дня. Гонорар с последнего дела мелкими монетами позвякивал в моих карманах, а работать за спасибо совсем не улыбалось. Но поскольку Пашутина была объектом воздыхания одного из немногих моих приятелей, то брать с нее плату у меня рука не поднимется.
