— Что они тебе ответили?
— Они, мол, знают, что делают.
— Ну, ступай, — вздохнул Мегрэ, ища галстук. — Да не очень расстраивайся.
Он сгреб племянника за плечи, расцеловал в обе щеки и, чтобы поскорей положить конец сцене, сделал вид, что страшно занят. И только когда дверь распахнулась и захлопнулась, он поднял голову, но тут же ссутулился и пробурчал нечто неразборчивое.
На набережной он первым делом купил в киоске «Эксельсиор» и взглянул на фотографию, действительно красовавшуюся на первой полосе с такой подтекстовкой: «Инспектор Филипп Лауэр обвиняется в убийстве Пепито Палестрино, за которым ему было поручено наблюдать».
Мегрэ медленно шел по Новому мосту. Накануне вечером он не заглянул во «Флорию», а бродил по улице Батиньоль, где квартировал Кажо. Это был доходный дом, построенный с полвека назад, как большинство зданий в квартале. Коридор и лестница были плохо освещены, чувствовалось, что квартиры здесь темные и унылые, окна грязные, бархат, которым обита мебель, выцвел.
Квартира Кажо располагалась на антресольном этаже.
Сейчас она была пуста, и Мегрэ, войдя в дом с видом завсегдатая, поднялся аж до пятого этажа, после чего опять спустился вниз.
На двери Нотариуса стоял замок с секретом, в противном случае комиссар, пожалуй, поддался бы искушению.
Когда он проходил мимо швейцарской, привратница, прильнув лицом к стеклу, долго смотрела ему вслед.
Ну и что с того? Мегрэ прошел пешком чуть ли не через весь Париж, засунув руки в карманы и пережевывая все одни и те же мысли.
Где-то — в «Табаке улицы Фонтен» или в другом месте — окопалась шайка правонарушителей, преспокойно обделывающая свои противозаконные делишки.
В нее входили и Пепито, и Барнабе.
Кажо, истинный ее главарь, одного за другим убирает подельников — сам или чужими руками.
Словом, идут обычные разборки между своими. Полиция вряд ли стала бы ими заниматься, если бы не этот идиот Филипп…
Мегрэ направился на набережную Орфевр, где у входа с ним, не скрывая удивления, поздоровались два выходивших инспектора. Комиссар свернул в ворота, пересек двор и проследовал мимо отдела меблированных комнат.
Наверху было время доклада. В просторном коридоре группами толпилось с полсотни инспекторов, которые громко переговаривались, обмениваясь информацией и бумагами. Иногда дверь одного из кабинетов распахивалась, раздавалось чье-нибудь имя, и вызванный шел получать указания.
При появлении Мегрэ на несколько секунд воцарилось неловкое молчание. Но он раздвинул толпу с такой непринужденностью, что инспектора, спохватившись, тут же возобновили свои переговоры.
