Почему все маленькие девочки мечтают прокатиться на пони?
Лично я стала их бояться после фильма «Унесенные ветром», меня меньше пугали даже прогулки на мотоцикле, когда Филипп сажал Лео себе за спину и катал вокруг дома!
Бабушка Туссен заморочила Лео голову: «Этим летом ты будешь ездить верхом на пони вместе с Анаис». Магическая фраза, заставляющая мечтать любую семилетку.
Шли месяцы, проходили мимо поезда. Леонина поняла разницу между сказкой, газетой, словарем, стихотворением и изложением. Она решала задачки: «Мне подарили тридцать франков на Рождество. Я купила свитер за десять франков и пирог за два франка, потом мама дала мне карманные деньги – пять франков. Сколько у меня осталось к Пасхе?» Моя дочь изучала Францию по карте, запомнила названия больших городов, место нашей страны в Европе и мире. Она отметила красным фломастером Марсель. Показывала фокусы и «колдовала»: заставляла исчезать все предметы. Неизменным оставался только беспорядок у нее в комнате.
Наступил день, когда Лео с гордостью предъявила мне дневник с записью: «Переведена во второй класс».
Тридцатого июля 1993 года родители Анаис заехали за моей дочерью.
Они оказались очаровательными людьми. Как будто сошли со страниц рекламного буклета. Их глаза были голубыми, как небо. Лео и Анаис жарко обнялись. Малышки смеялись, не умолкая. Я даже подумала: Со мной она так не веселится.
– Я устала и хотела бы отдохнуть…
Жюльен Сёль плохо выглядит, наверное, все дело в лампах дневного света и стенах больничной палаты гнусно-неопределенного цвета. Ноно вызвал комиссара, когда я потеряла сознание у братьев Луччини. Он считает нас любовниками и справедливо решил, что Жюль обо мне позаботится. Весельчак Ноно заблуждается: никто не поможет мне, кроме меня самой.
Комиссар выглядит встревоженным, но я в силах выговорить одно: «Я устала и хотела бы отдохнуть».
Не поверни Ирен Файоль назад с полдороги между Эксом и Марселем, чтобы перехватить на вокзале Габриэля Прюдана, Жюльен Сёль не оказался бы на моем кладбище. Если бы Жюльен Сёль не разглядел подол красного платья, выглядывающий из-под темно-синего пальто, когда я вела его утром к могиле Габриэля Прюдана, он не влез бы в мою жизнь. И не нашел бы Филиппа Туссена. А тот не получил бы письма с просьбой о разводе и ни за что не вернулся бы в Брансьон. Вот от какой малости зависит иногда наша судьба.
Я никому, даже Ноно, не сказала, что Филипп Туссен навестил меня на прошлой неделе, но Жюльен Сёль, войдя в палату, сразу приметил синяки у меня на руках. Ищейка есть ищейка! Он ничего не сказал, но посмотрел выразительно.
