Я закончила с хризантемами. Из открытой двери доносятся голоса.
– Все дело в погоде. Когда на улице хорошо, смертей становится меньше.
– Я сегодня вечером иду на родительское собрание, терпеть это не могу. Каждый учитель наверняка заявит, что мой парень ни черта не делает – кроме глупостей.
– Мы занимаемся очень человечным делом. Встречаемся с растерянными родственниками, для них очень важно, чтобы церемония прошла безупречно, тогда они смогут с достоинством носить траур. Мы не имеем права на ошибку!
– В прошлое воскресенье я крестил двух детей, близнецов, было очень трогательно.
– Наша профессия отличается от других, мы трудимся в сфере эмоционального, а не рационального.
– Но мы и глупостей понаделали немало!
– Ты о чем?
– Да об ошибках, будь они неладны! У каждой семьи свой пунктик, что подходит одним, не годится для других. Бог в деталях, во всяком случае, так говорят. Взять, к примеру, моего последнего клиента: ему было важно одно – чтобы часы надели на правую руку.
– Смотрел вчера по телевизору отличный фильм, с этим актером, блондинистым, ну, вы знаете, фамилия на языке вертится…
– Нельзя делать орфографические ошибки, когда выписываешь свидетельство о смерти, имена и фамилии нужно проверять дважды.
– До скольких работает «Брикомарше»? Нужно купить одну деталь для газонокосилки.
– Все дело в отношении к покойному. Мужа к жене, детей к родителям.
– Я недавно встретил эту милую даму… мадам Дегранж, ее муж работал у Тутагри.
– Осторожно, Гастон, кофе проливаешь.
– И не забывай о религиозном аспекте и о чувствах.
– Парикмахер, ну ты его знаешь, Жанно, жаловался, что у жены проблемы со здоровьем.
– Парадоксально, но из тех, кто к нам приходит, плачут немногие, остальные думают о гробе, кладбище, отпевании.
– А ты что об этом скажешь, старушка Элиана? Хочешь кусочек пирога или тебя приласкать?
– А когда заговариваешь с ними про музыку, тексты, всякие там знаки внимания – много чего надо сделать, – они готовы предоставить свободу выбора нам.
– Что-то мы давно не видели Виолеттиного комиссара…
– Я каждый раз удивляюсь, когда меня благодарят: «Было очень красиво…» Это все-таки похороны, не праздник какой-нибудь.
– Говорю вам, легавый влюбился! Заметили, как он смотрит на нашу Виолетту?
– Людей хоронят пять тысяч лет, но рынок наш сейчас в процессе обновления. Мы, так сказать, отряхиваем с него пыль времен.
– Вчера вечером Одиль приготовила нам утку в карамели.
– Наши похоронные обряды изменились, раньше на День Всех Святых могилы просто усыпали цветами. А теперь люди не живут там, где остались их родители и бабушки с дедушками.
