Она была записана в библиотеку Мальгранж-сюр-Нанси. Ее зал примыкал к мэрии и был открыт дважды в неделю, в том числе в среду после обеда. И каждую среду, пропустив поезд в 13.27, мы брались за руки и отправлялись сдавать прочитанные книги и пополнять запас на неделю. На обратном пути мы заходили в «Казино», Стефани дарила Лео леденец, а я покупала знаменитый «мраморный» кекс от папаши Броссара. В 16.05 я поднимала шлагбаум, заваривала Лео настойку из апельсиновых цветов, наливала себе чай, и мы полдничали.
В три года Леонина начала выходить на крыльцо, чтобы помахать пассажирам каждого проходящего мимо нас поезда. Это стало ее любимой игрой. Некоторые люди тоже ждали встречи с «девчушкой» и смотрели в окно.
В Мальгранж-сюр-Нанси поезда не останавливались, первая станция была с семи километрах, в Бранже. Стефани много раз отвозила нас туда на машине, а возвращались мы поездом Бранж – Нанси: Лео обожала эти «путешествия».
Никогда не забуду, как она пищала от восторга в самый первый раз, наверное, даже парк аттракционов доставил бы ей меньшее удовольствие. Мы проехали мимо нашего дома, и отец помахал ей с крыльца. Поразительно, как радует детей смена ролей…
Рождество 1992 года мы отпраздновали втроем, как и каждый год. Филипп Туссен дал мне чек и сказал: «Покупай что хочешь, но не очень дорогое». Я подарила ему «Pour un homme» от «Карона» и красивые шмотки.
Иногда мне казалось, что я одеваю мужа и выбираю ему косметику, чтобы он продолжал нравиться другим женщинам. И самому себе, что важнее. Потому что, любуясь собственным отражением в зеркалах, ловя на себе восхищенные взгляды, он не замечал меня. Именно этого я и хотела. Мужчина не бросает женщину-невидимку, которая не устраивает сцен, не шумит, не хлопает дверями. Очень практичный вариант.
Для Филиппа Туссена я была идеальной женой, которая не создает проблем. Он никогда не оставил бы меня из-за страсти: я интуитивно понимала, что мой муж одерживает победы, но не влюбляется, женщины «метят» его своими запахами, но не затрагивают душу.
Думаю, у меня в мозгу изначально существовала доминанта: Не вздумай никого беспокоить! Ребенком, в приемных семьях, я говорила себе: Веди себя тихо, может, они тебя и оставят.
Я знала, что наша с Филиппом любовь давно угасла, покинула стены дома и уже не вернется. Хижина на берегу Средиземного моря и соленые поцелуи были всего лишь коротким рецидивом, я привечала Филиппа Туссена, как соседа по комнате в студенческом общежитии, понимая, что раздражать мужа опасно: с него станется исчезнуть и забрать Лео.
