— Этот перстень не принадлежит дипломатической службе Ровелина, — выпрямился Северов, сбив меня не только с мысли, но и с понимания. Внешне кольцо выглядело точно таким же. Да и магическое наполнение….
— Вы уверены? — уточнила я, стараясь не видеть, как нахмурился Энгин.
Чутье….
— Они — похожи, но если вы обратили внимание, на коже под ободом уже появилась черная полоска. К тому же, надет не на тот палец. Он мал ему по размеру.
Кивнув — заметила, но оставила, как вопросы, ответы на которые нам лишь предстояло найти, попросила:
— Продолжайте….
— Каждый перстень настраивается на своего владельца. То, что вы видите, называется отторжением. Смерть остановила реакцию, но ее след остался.
— Насколько я понимаю, эти тонкости известны далеко не всем? — подняла я взгляд на Северова.
То, как он смотрел на меня, мне совершенно не нравилось, заставляя вновь возвращаться к уже мелькнувшей мысли. О звере и его добыче….
— Они известны очень ограниченному кругу людей, — подтвердил князь.
— Но для нас это ничего не значит, — несколько натянуто улыбнулась я. — Вы можете установить, кому именно он принадлежал?
В его глазах мелькнуло… предупреждением, но я сделала вид, что не заметила, тут же повторив:
— Ваше Сиятельство, вы можете установить, кому именно он принадлежал?
— Да, госпожа старший следователь, — на этот раз он не затянул с ответом. — Этот перстень не принадлежал, а принадлежит действующей фаворитке императора Владислава, княгине Ангелине Ростовцевой.
— Вот как?! — опередил меня Энгин. — А не скажите ли вы….
— Перстень является своеобразным пропуском во внутренние помещения императорского дворца, — добавил князь, так и не отведя от меня взгляда. — Пропал чуть больше декады тому назад, его исчезновение хранят в тайне.
— Но вам известно и об этом, — равнодушно заметила я, думая о том, что до понимания в этом деле нам еще очень далеко. — Ограниченный круг людей….
— К поясу его брюк должен быть прикреплен кисет. В нем — футляр с дипломатической почтой Ровелина, — не дал мне закончить князь. — И если мне будет позволено….
— Вильен. Энгин… — приказала я, отходя от дивана.
Скромностью не страдала — обучаясь лекарскому делу некоторые вещи начинаешь воспринимать значительно проще, но сейчас мне не хотелось подчеркивать свою раскрепощенность.
Отойдя, заглянула за ширму. На стуле, стоявшем у стены, бесстыдно висел чулок…. На полу лежали подвязки.
Сердце нехорошо кольнуло….
— Спросите у госпожи Ли, не пропал ли кто из ее барышень? — попросила я, продолжая рассматривать предметы дамского туалета.
