И вот пришло время бросить кости в последний, пятый раз. Скрюченный коротышка Нали вышел победителем, но тут вперед выступил Нори. Подхалим Нотт юркнул в тень брата, бубня льстивые слова и облизывая потрескавшиеся губы в надежде, что ему перепадут кусочек мяса и капелька крови. Насупившийся Нали встал позади них, скривившись от лютой ярости.
– Я заберу награду, сородич, – сказал Нори со злорадной усмешкой, исказившей его черты. Он шагнул к Этайн.
И в это же мгновение Нали, глухо вскрикнув, нанес удар.
Горбатый карлик отпихнул плечом Нотта, переданный Гримниром нож блеснул в свете костра и по рукоять погрузился в шею гнома. Нори запнулся, закричал от боли, но его крик обратился влажным бульканьем: из раны хлынула черная, вонючая кровь. На его лице застыло неверие. Еще шаг – и он рухнул навзничь, мертвее самого Иуды.
На миг все замерли; повисла оглушительная тишина, которую нарушал лишь треск поленьев в костре. И вдруг из груди Нали вырвалось тоненькое хихиканье. Коротышка запрыгал, заплясал. Когда он закружился, кудахча и припевая, настало время ударить Нотту. Зарычав, будто дикий зверь, средний брат вскочил с земли и сжал на глотке Нали длинные пальцы. Кудахтанье Нали перешло в хрип; Нотт повалил его наземь, и они принялись кататься по земле, молотя, кусая и пиная друг друга. Гримнир и Этайн смотрели, как Нотт когтистыми руками вырывает клочья кожи из шеи Нали, а горбатый карлик, в свою очередь, пытается выдавить брату глаза.
– Только полюбуйся на благородных и могущественных сынов Наинна, – произнес Гримнир. Нотт придавил брата к окровавленному трупу Нори, и Нали, выпучив глаза, безмолвно молил Гримнира о помощи. – Переубивали друг друга за кости и посуленный кусок мяса.
Он сплюнул. Потом поднялся с бревна и подошел к дерущимся гномам. Никто не успел и глазом моргнуть, как он схватил Нотта за волосы, оттянул его назад так, что чуть не сломал ему спину, потом быстрым слитным движением достал сакс и перерезал гному горло. Из широкой раны хлынула фонтаном зловонная черная кровь; она окатила Нали с ног до головы, и тот закашлялся, пытаясь отпихнуть от себя умершего брата.
И даже теперь гном все равно желал получить награду. Он перевернулся на живот и резво пополз к Этайн, в его мертвых глазах зажглись недобрые огоньки голода и похоти. Вонючая кровь брата все еще текла по его лицу, и Нали слизывал ее с губ, двигаясь проворно, словно чудовищный краб. Этайн отшатнулась и попыталась поджать ноги. От одной мысли о грязном прикосновении Нали ее передернуло.
