Урал. Так это ты мой отец? Разве ты не умер?
Салимьян. Я ожил.
Урал. А чем же ты мне это докажешь?
Салимьян. Сынок, жизнью своей докажу, все своей жизнью! (обнимает его). Марьям, простишь ли ты меня?
Марьям. Давно тебя простила, давно!
Салимьян. Будешь ли жить со мной, БУДЕТ ЛИ У НАС СЕМЬЯ?
Марьям. Да, да! Только живи! Я рожу тебе пятерых сыновей, только живи!
Урал. Мама, лучше десятерых! Тогда мы сделаем команду и наконец выиграем чемпионат мира по футболу!
Зайнулла. Если уж мы монголам задницу надрали, Гитлеру сделали Капут, неужели мы сдадимся теперь? Да ни за что! Никогда!
Вафа. Все у нас сладится!
Варакия. Как же мне жить, как?
Урал. Ну вот, поругались — еще роднее стали!
Смех.
Варакия. Эх, сынок! Какую судьбу ты для себя выбрал! (всем) Ну, мы сегодня чай попьем или нет? Давайте чай пить!
Радостные, все садятся пить чай.
Эпилог
Раннее утро. Появляется Вафа. Он садится за письменный стол, включает лампу, достает тетради и начинает их сосредоточенно проверять.
Голос. Вот уже двадцать лет, как я на пенсии. Но все также встаю с петухами, пью крепкий чай, как его заваривала моя покойная жена, и сажусь проверять тетради моих учеников.
Меня часто спрашивают, зачем ты это делаешь, зачем копаешься в прошлом, ведь все твои ученики уже давным-давно стали самостоятельными людьми, живут своей жизнью, у всех свои семьи, свое хозяйство, а некоторые уже успели отойти в мир иной. Так зачем тебе, Старик, все эти школьные тетради, зачем в сотый раз проверять их сочинения? Скажу честно — я не знаю, что им ответить. Я не знаю, зачем все это делаю. Не знаю.…
Вафа роняет голову на стол.
Занавес.
