Вдруг к нему подошел человек и по-военному представился офицером органов безопасности. В отличие от своих людей, он не носил спецодежды: на нем был серый костюм с красным галстуком. Он не стал заходить в здание, а остался стоять снаружи, у вертолета. Он попросил Хольгера Блёма:
– Позвольте ваш фотоаппарат?
– Нет, – ответил Блём, – не позволю.
– Фотографии придется удалить, – жестко сказал офицер.
Он протянул руку и хотел схватить фотоаппарат. Блём спрятал его себе за спину и сделал шаг назад.
– Меня зовут Хольгер Блём. Я главный редактор журнала «Остфризия». Могу я узнать, кто вы?
– Я возглавляю эту операцию как офицер органов безопасности, и вы сейчас отправитесь в карантин.
Хольгер Блём издал короткий, изумленный смешок.
– Получается, я отправлюсь в карантин, потому что отказался отдавать вам фотоаппарат? Но если я сделаю, как вы сказали, то все в порядке, я считаюсь здоровым и исцеленным и вы меня отпускаете?
Офицер ничего не ответил, только поджал губы. Потом раздраженно втянул щеки. Он делал так всегда, когда попадал под сильное давление, и Хольгер Блём понял, что он теряет самообладание и вот-вот взорвется. Но Блём не был готов так легко отдать фотоаппарат.
– Это, – сказал сквозь сжатые зубы офицер, – очень серьезная ситуация.
Его челюсть скрипела, как ржавые клещи. Он еще раз попытался разрешить ситуацию по-хорошему. Протянул открытую ладонь, словно прося милостыню.
– Фотоаппарат! – потребовал он, не размыкая губ.
– А вы не боитесь, что он заражен? Я ведь его трогал. А мы оба совершенно не хотим, чтобы с вами что-нибудь случилось… – сказал Хольгер Блём, и в его голосе не слышалось ни капли иронии.
Офицер службы безопасности отвернулся и заскрипел от злости зубами. У него были проблемы в общении со штатскими, и он об этом знал. Жена ушла от него, потому что он якобы был бесчувственным и черствым, и сын-подросток считал его «больным психом, которому нужно срочно лечиться». Женщины, пубертатные подростки и гражданские – со всеми ему приходилось непросто. Но особенно нервировали журналисты. С ними нужно иметь в виду, что каждое сказанное им слово будет потом процитировано и сделано смехотворным.
Он подозвал к себе двоих сотрудников. Они медленно, как в замедленной съемке, подошли в своих скафандрах к Блёму. И жестами попросили его залезть в некое подобие надувного презерватива на все тело.
Он сделал это отчасти из журналистского любопытства, отчасти из опасений, что опасность действительно существует. В любом случае он находился там, где, по его мнению, и следовало быть журналисту: в центре событий.
