Чуть не охрипнув, Эрик уже хотел собрать вещи и смыться, но наконец последовала реакция. Открылось окно, и мужской голос закричал:
– Заткнись, чертов бродяга! Другие, в отличие от тебя, работают, и им нужно спать!
С двумя удочками, ведром и открытой упаковкой пива наперевес он попытался улизнуть в сторону вокзала, но тут к нему подъехала полицейская машина. С него потребовали бумаги и разрешение на рыбалку.
Один из полицейских, – видимо, сам любитель рыбалки, – страшно возмутился, что угря не сняли с крючка, как полагается, и охарактеризовал это жестоким обращением с животными, не меньше. Пойманного угря следует убить, и немедленно.
– Да, только как? – посетовал Эрик Хааг. Он ведь потерял свой нож, пока вытаскивал труп.
– Вытаскивал труп?
– Ну да, поэтому я и орал.
– Кто-то орал?
– Я. Во всяком случае, несколько минут назад.
* * *
Анне Катрине Клаазен показалось, что она только прилегла, когда вдруг закричал ее тюлень и мобильный Веллера заиграл мелодию «Пираты, вперед!». Они почти одновременно поднесли телефоны к уху.
Веллер представился: «Вас сердечно приветствует сберегательная касса Аурих-Норден. Вы позвонили нам во внеурочное время. Если вы потеряли банковскую карту, пожалуйста, скажите «один». Если вы хотите поговорить с консультантом сервисной службы, скажите «два».
Анна Катрина пихнула его локтем.
– Господи, помолчи!
Она уже сидела на краю кровати и массировала лицо.
– Да, не туда попали, – сказал Веллер и повесил трубку.
Анна Катрина встала и потянулась.
– Едем, – пообещала она.
– О нет, – простонал Веллер, – я еще не досмотрел сон!
Анна Катрина уже одевалась. Она просто взяла одежду, которую сняла несколько часов назад. Вещи еще висели на спинке стула.
– Что же тебе снилось? – спросила Анна Катрина мужа.
Веллер схватил вчерашнюю рубашку.
– Поверь, Анна, ты не хочешь этого знать.
– Другие женщины?
Веллер улыбнулся и начал мечтательно рассказывать:
– Отнюдь, во сне была ты. У нас была рыбная лавка в гавани Норддайха, с видом на Северное море, на острова Юйст и Нордерней. Торговля шла бойко, когда подходили и уходили паромы. А в остальное время – бесконечный покой, не считая криков чаек. Никаких гребаных преступников. Никаких ложных показаний. Никаких психов с хорошими адвокатами. Только булочки с крабами, молодая селедка и, конечно, селедка копченая.
– И никакой жареной картошки? – спросила Анна.
Он покачал головой.
– Никакой. Только бутерброды с рыбой. Никакой картошки, никакой колбасы, никаких гамбургеров.
