«Конечно, почему бы и нет? Мамочка Ира достойна стать счастливой! Ты будешь хорошим сыном?» — спросила я будущего родственника.
«Даже не сомневайся! Быть сыном князя Кэлливана Гроввар-Вэллис многие захотят, но у меня будет приоритет, я будущую маму уже видел! А она невероятна! В ней столько света и любви к детям… Я уже ее люблю! Скорее бы родиться!»
И тут я заметила призрачного юношу, стоящего около мамы. Он поцеловал ее в щеку, поднес руку к ее животу, что-то довольно прошептал.
«Теперь я спокоен! Я занял место! Давай скорее ритуал проведем, я безумно хочу уже полностью переместиться в новое свое малехонькое тельце!» — проговорил призрачный юноша, весело улыбаясь мне.
«Ну ты даешь, Омис!» — только и проговорила я.
«Да, не забудь назвать мое имя маме и папе, очень хочется получить тоже имя!»
— Ирочка, что произошло? — спросил взволнованный Кэлливан, нежно прижимая к себе жену.
— Не знаю, меня кто-то поцеловал в щеку… Кто-то очень родной… — тихо ответила она, прижимая руку к лицу.
— Это был ваш будущий сын, мой проводник в ритуале, — объяснила я, с улыбкой вглядываясь в застывшую пару.
— Что? — в голос почти проговорили мама Ира и дядя.
— И еще, Омистион просил передать просьбу, назвать его прежним именем! И он торопит с проведением ритуала, не терпится занять «свое малехонькое тельце»! — с лукавой улыбкой передала я слова души моего сегодняшнего помощника и в тоже время будущего брата!
— О Светлейший! — шептала мама.
— О Ясноликая! — вторил ей Кэлл. — Сам Великий Князь Омистион станет нашим сыном! Это невероятно! Я потом расскажу тебе про него, родная!
«И ничего такого великого! Я все делал по совести, вот и все! Ну, отдал свою жизнь ради жизни других… Так за мной и остальные князья пошли… Зато мы прекратили зиму, смилостивилась Ясноликая! И тот прекрасный мир, что ты скоро увидишь, стоил того чтобы пожертвовать собой!»
«Так это ты отдал свою бессмертную душу за возрождение замерзающей Атланианы? Но как тогда ты ждешь реинкарнации? Я чего-то не понимаю…» — спросила я душу.
«Дело в том, что богиня у нас добрая, всепрощающая! Атлана все же нам всем как мать! Разве могла она полностью лишить нас бессмертных душ? Да никогда! Но и послужить пришлось нам богам. Поручений было немало, так просто никого Талан не отпускает… Но ты не беспокойся, сестренка, скоро услышишь мое „Ууаа-ууаа!“» — довольно произнес будущий братик.
— Родная, ты опять, где была, — целуя меня в висок, спрашивал муж.
