Её-то и надела сразу и, прижав к себе оружие, выскользнула в коридор.
— Барышня? — удивилась Лола, перед носом которой я выскочила.
— Я…
Заранее внятного оправдания придумать не догадалась, так что, запнувшись, жалобно посмотрела по сторонам.
— Вас спрашивает старший следователь Прохор Сергеевич. Он ждёт вас в саду. Не хочет заходить и беспокоить Софью Андреевну.
Лола спрашивать о том, чем я занималась, не стала, только понимающе покосилась на дверь кабинета.
— Только матушке не говори… и про кабинет тоже, — смущённо попросила я.
Чувствуя себя преотвратно, быстро спустилась вниз и засунула револьвер за пояс платья, прикрыв длинным плащом. Разговора по душам со служанкой не избежать. Она может обмолвиться парой слов с другими слугами, и тогда мама узнает.
Прохор Сергеевич ожидал меня рядом с крыльцом задней двери, спрятавшись под тенью раскидистого дерева. Я так же нырнула в эту тень. Окна музыкальной комнаты находились с другой стороны дома, но мало ли…
— Екатерина Дмитриевна, простите за столь поздний визит. Я, право, даже не знаю, как начать…
— Что-то случилось с отцом? — испугалась.
— Нет, ну что вы, Дмитрий Сергеевич в добром здравии и с божьей помощью скоро окажется дома.
— Значит, вы тоже не рассчитываете на помощь Антона Романовича, — понимающе хмыкнула.
— Ну что вы! Антон Романович близко к сердцу принял это дело. Столько запросов в столицу послал. Сколько я за всю службу не видел.
Хмуро посмотрев на следователя, раздражённо передёрнула плечами. В его словах послышалось восхищение, словно Антон Романович сделал что-то необычное. Да и не уверена я была вовсе, что он посылал запросы, а не отчёт о проделанной работе.
— Посмотрим, принесёт ли это плоды, — пространно заметила.
— Εкатерина Дмитриевна, я хотел у вас узнать, удалось ли вам что-то узнать в кабинете.
Я отшатнулась, чувствуя, что и револьвер и подвеска просто впились в кожу, прежде чем поняла, что он имеет введу место преступления. Правильно говорят, на воре и шапка горит.
— Простите, что напоминаю вам об этом, — покаянно произнёс Прохор Сергеевич.
— Да, Красилов вначале испугался, а затем удивился. Правда, перед этим, вроде как, недоумевал, но всего пару секунд.
— Получается, что он никого не ждал. Увидев, испугался, а затем удивление?
— Совершенно верно, — подтвердила.
— Странно. По логике, после страха должна быть злость, — задумался следователь.
Пожав плечами, посмотрела на окутанный тенями парк. Солнце медленно садилось и мне становилось неуютно, даже в компании полицмейстера.
